Истории от Олеся Бузины. Конец белой России
Переход Красной армии через Сиваш. Художник выдумал всю патетику — в реальности переходили по льду
Ко дню революции. Воевать в праздники, когда другие отдыхают, — старинная советская традиция.
Большевики были рабами революционных дат с первых лет своего прихода к власти. Крым, где засела маленькая армия генерала Врангеля, они тоже решили штурмовать в годовщину Октябрьской революции — 7 ноября 1920 года. Для белых, на территории которых продолжал существовать дореволюционный "старый стиль", это было 25 октября. Две России стояли друг против друга, разделенные Перекопом, идеологией, пушками и даже календарем, — звезды на буденовках против звездочек на погонах. Шел снег. И те, и другие отчаянно мерзли. Было ясно, что пора кончать, ибо долго так продолжаться не могло. Гражданская война, так весело начинавшаяся три года назад, осточертела всем хуже горькой редьки.
Генерал Врангель. Пропагандистский плакат белых 1920 года
Впоследствии красные постарались максимально опоэтизировать штурм Перекопа. Лобовая атака войск Южного фронта Фрунзе вошла во все школьные учебники. Обходной маневр через Сиваш был объявлен классикой оперативного искусства. Художник-баталист Николай Самокиш, написавший до революции немало картин на тему русской императорской армии, добавил к ним еще одну — "Переход через Сиваш", за что получил Сталинскую премию.
Потом, уже в брежневские времена, пришло время щемящих трагических фильмов — "Бег" по пьесе Булгакова и "Служили два товарища", где белые тоже изображались людьми, пусть и заблудившимися на дорогах истории, но заслуживающими сочувствия и понимания. Стали вспоминать, что на стороне красных во время штурма Перекопа сражались бравые хлопцы батьки Махно. Но реальную действительность — неприкрашенную и грязную — никто так и не отразил.
Тоже образ Врангеля. Но уже с точки зрения красных "пиарщиков"
До самой Перестройки замалчивались массовые расстрелы в Крыму чекистами не пожелавших эмигрировать белых офицеров, а из истории Крымской победы вымарали то, что одержана она была как минимум при десятикратном превосходстве Красной Армии в живой силе! Зато Турецкий вал, захваченный в результате кровавого штурма, изображался какой-то просто мифической, неприступной позицией, буквально целиком состоявшей из бетона и стали.
В действительности все было прозаичнее. В воспоминаниях уцелевших белогвардейцев о неприступной крепости нет ни слова. Вот как описывает укрепления на Крымском перешейке белый офицер-артиллерист Сергей Мамонтов, сражавшийся в тех осенних боях: "Окопы на Перекопе были хороши и даже с проволочным заграждением. Но опять наши штабы забыли, что имеют дело с живыми людьми. Ни землянок для людей, ни складов, ни дров, ни колодцев предусмотрено не было".
Иными словами, вы пытаетесь защищать Перекоп. Но ночью холодно, приходится отчаянно мерзнуть. Окоченевшие пальцы с трудом сгибаются и разгибаются. Пить нечего — все-таки степной Крым. "Мы испытывали чувство голода и жажды, — продолжает Мамонтов, — есть было нечего, а вместо воды ели снег. Под английскую шинель я напихал соломы на грудь и на спину и стянул ремнем, чтобы не вываливалась. Понятно, все эти дни не раздевались и не мылись. Вшей хоть отбавляй".
Очевидец о Перекопе: "Спали двадцать минут, потом начинали танцевать, чтобы согреть онемевшие члены"
Как прикажете сражаться в таких условиях? А вот как: "Стоял один-единственный громадный стог соломы. Мы к этому стогу и притулились. Стог спасал нас от ветра и отчасти от холода, служил для кормежки лошадей и для топлива, когда это было возможно… Спали мы следующим образом: каждый вытягивал из стога как можно больше соломы, и все падали в кучу и покрывались соломой. Каждый старался залезть в серединку кучи. Спали двадцать минут, потом кто-нибудь будил всех и начинали танцевать, чтобы согреть онемевшие члены. Потом опять падали в кучу и спали еще двадцать минут. А иногда из-за боя совсем не спали".
Долго ли, танцуя на морозе, чтобы не околеть от холода, вы навоюете? Белые воевали так три дня. И это максимум, что может выдержать человеческий организм на холоде без нормального сна и горячей пищи. Если не верите, поезжайте в начале ноября в степной Крым, надевайте шинельку и просто поживите там в чистом поле без всяких боев и подвигов. И не в палатке, нежась в спальном мешке, а в стогу. Я посмотрю, на какие сутки вам захочется сесть в первый же автобус и отправиться в Симферополь в гостиницу. Именно по этой причине современные военные реконструкторы не любят играть в штурм Перекопа. Чертовски холодно! Куда приятнее изображать в начале сентября Бородино или ездить в июне на Ватерлоо.
Другие мемуаристы подтверждают эту картину. Капитан Дроздовской дивизии белых Орлов: "Горят костры, и вокруг них группами стоят, поколачивая ногой о ногу, солдаты и офицеры, главным образом пехотных частей… Когда я проходил мимо одного из костров, один пехотный солдат, обращаясь ко мне, спросил, долго ли все это будет продолжаться, а другой тут же на это ответил: "Скоро конец". Разговорился с офицером 2-го Дроздовского стрелкового полка. Он мне указал на то, что благодаря тому, что люди не располагают даже помещениями, где можно было бы отдохнуть и согреться, настроение солдат таково, что он просто боится идти с ними в бой".
По словам офицера той же Дроздовской дивизии Владимира Кравченко, "было очень плохо с питанием, в лучшем случае, на обед был реденький суп с галушками и волокнами мясных консервов, а на целый день выдавался 1 фунт хлеба (400 г.), доставлявшегося из пекарен Севастополя… Укрепленные основные позиции представляли окопы в три ряда, но не сплошные, без землянок и блиндажей. Были проволочные заграждения, местами в несколько рядов, но не законченные полностью, но, однако, нигде не было видно ни досок, ни леса, ни кольев для окончания заграждений, ни даже запасной колючей проволоки".
А как же красные? Ведь они тоже были людьми из мяса и крови? Может, им на Перекопе помогла пламенная вера в победу мировой революции и грядущее переустройство несправедливого мира? Никакая духовность и вера красным не помогла. Дело было в другом. На фронте у белых находилось не больше 28 тысяч солдат и офицеров. А у красных — больше ста тысяч. Можно было отводить в тыл уставшие и замерзшие части, приводить их в порядок и заменять новыми. Численный перевес и замечательно действующие особые отделы, расстреливавшие дезертиров, решили успех наступления. Перекопские позиции завалили трупами. Но взяли. При штурме погибло около 10 тысяч красноармейцев. Белых полегло около трех тысяч — в основном, на первой линии укреплений, так называемом Турецком валу.
ВОЙСКА ФРУНЗЕ ПЕРЕХОДИЛИ СИВАШ ПО ЛЬДУ, А НЕ ПО ГРЯЗИ
Надо отдать должное Фрунзе и его военспецам. Брать вал они решили строго по правилам европейских армий, опробовавших эту тактику в Первую мировую войну. В атаку шли волнами. Впереди — группы наиболее обученных солдат из резчиков заградительной колючей проволоки и метателей гранат. За ними — две волны обычной пехоты с винтовками. За ними — еще одна волна для зачистки уцелевших во вражеских окопах. И, на всякий случай, две волны резервные – если не хватит пушечного мяса, чтобы завалить врага трупами.
Но мяса хватило. Хотя атаковать пришлось трижды. И без всякого успеха. Никакая тактика не помогала против меткого пулеметного и орудийного огня "золотопогонных наймитов буржуазного мира". Правда, наймитами они были только в воображении красной пропаганды. Из всех буржуазных стран (а других не было) правительство Врангеля признала только Франция. Соединенные Штаты, Германия, Турция, Италия и Польша выжидали, кто победит в русской смуте. А Великобритания даже настойчиво рекомендовала врангелевцам срочно мириться с правительством Ленина и Троцкого.
Переход красных через Сиваш, решивший судьбу крымской операции, в фильмах изображался как небывалый подвиг. Бредущие по пояс в воде люди, пушки, которые несут чуть ли не на руках, коммунистические оркестры, играющие "Интернационал", и прочая патетика. Ничего подобного в действительности не было. Мороз стоял до 12 градусов. В большинстве мест Сиваш вообще замерз, и его переходили по льду. Именно так описывают эти бои не ленинские брехуны из газеты "Правда", а очевидцы.
Участник крымских боев капитан Орлов: "Вследствие того, что замерз Сиваш, и теперь он стал проходим даже для артиллерии, решено усилить охрану берегов". В броске войск Фрунзе через Сиваш для командования белых не оказалось ничего неожиданного. Другое дело, что остановить его было невозможно по банальной причине – из-за многократного превосходства красных в численности.
Капитан Орлов, чья батарея была брошена на нейтрализацию прорыва, продолжает: "Перед нашими глазамИ открылась потрясающая картина: реденькая цепь 2-го батальона полковника Рязанцева двигалась вперед, приближаясь к красным, которые отдельными, весьма солидными по численности, но расстроенными нашим огнем, группами почти полукольцом окружали нашу цепь, насчитывающую около 130 стрелков, в то время, как силы противника, бывшего на льду Сиваша, исчислялись около 2000 штыков… Каждый снаряд, попадая в группы красных стрелков, заставлял их бросаться в разные стороны, а на льду оставались лежать по несколько человек убитых и раненых. Группы красных, бывшие перед батареями, метались по льду. Интересно то, что ни разу не заметил, чтобы наш снаряд, попавший на лед, оставил бы после взрыва воронку с водой, так сильно промерз Сиваш".
ОДИН БЕЛЫЙ ПРОТИВ ДЕСЯТИ КРАСНЫХ
Рубились насмерть. Буденновец и кавалерист Дроздовского полка
Холодная статистика, которую приводит историк Валерий Шамбаров в книге "Белогвардейщина", вышедшей три года назад в Москве: "В общей сложности у Врангеля было 22—23 тыс. чел., 120 орудий, 750 пулеметов. Южный фронт против них имел в своем составе 198 тыс. чел., 550 орудий, 3059 пулеметов, 57 бронемашин и танков, 84 самолета. Кроме того, в подчинение Фрунзе Махно прислал "армию" во главе с Каретником — около 5,5 тыс. чел. На главных направлениях (по советским данным) у белых приходилось на километр фронта 125—130 штыков и сабель, 5—7 орудий, 15—20 пулеметов. У красных: 1,5—2 тыс. штыков и сабель, 10—12 орудий, 60—80 пулеметов".
Комментарии, как говорится, излишни. Врангелевцам пришлось сражаться с противником, превышавшим его по численности, примерно, в восемь-десять раз. Вечная слава настоящим русским офицерам и солдатам, противостоявшим этой дикой бесчисленной коммунистической орде. В голоде и холоде они сражались сколько могли, и отступили в полном порядке. Ни бегства, ни паники в белых частях не было. При штурме перекопских укреплений красным были нанесены такие потери, что они предпочитали следовать за отступавшими частями Русской армии (так официально назывались вооруженные силы Врангеля) на почтительном расстоянии.
К исходу третьего дня боев на Перекопе Врангель и его штаб поняли, что, если сопротивление будет продолжаться дальше, они просто положат своих солдат до последнего человека. На четвертый день боев, 29 октября, по старому стилю, Правитель Юга России отдал приказ об оставлении Крыма. "Для выполнения долга перед армией и населением, — гласил он, — сделано все, что в пределах сил человеческих. Дальнейшие наши пути полны неизвестности".
ЭВАКУАЦИЯ БЫЛА ПРОВЕДЕНА В ПОЛНОМ ПОРЯДКЕ
Исход. Кильватерная колонна врангелевцев взяла курс на Стамбул
Эвакуация Крыма была проведена блестяще. Не было никакой паники и психоза. Выпускник Академии генерального штаба генерал-лейтенант Врангель проявил свои лучшие качества. Управление отступающими войсками было сохранено. Каждая часть получила приказ с маршрутом следования. На корабли грузились в разных портах — в Севастополе, Феодосии, Керчи, Ялте… Умелое распределение колонн позволило избежать обычной в таких случаях неразберихи. Врангель на крейсере "Генерал Корнилов" старался быть в разных местах, лично контролируя эвакуацию. 15 ноября он направился в Ялту, оттуда пошел в Феодосию и, обнаружив, что не хватает судов для погрузки кубанских казаков, распорядился тем следовать в Керчь и сам по морю направился туда. 17 ноября командующий в последний раз прошелся на крейсере вдоль берега Крыма. В это время 126 судов уже увозили в Константинополь 145 693 человека, большую часть из которых составляли гражданские лица. Белая Россия уходила в эмиграцию, чтобы вернуться мемуарами, песнями о поручике Голицине, который не должен падать духом, и тоской по другой, красивой жизни, так не похожей на советскую чугунную обыденность.
P.S. Мало кто знает, что 26 октября 1920 года на второй день штурма Перекопа генерал Врангель специальным приказом объявил украинский язык наряду с русским "общегосударственным". Напоминаю это для того, чтобы помнили, кем были настоящие белогвардейцы и как они смотрели на языковой вопрос.
Глядя
на ноги,
шагом
резким
шел
Врангель
в черной черкеске.
Город бросили.
На молу —
голо.
Лодка
шестивесельная
стоит
у мола.
И над белым тленом,
как от пули падающий,
на оба
колена
упал главнокомандующий.
Трижды
землю
поцеловавши,
трижды
город
перекрестил.
Под пули
в лодку прыгнул...
— Ваше
превосходительство,
грести?
— Грести!
(В. Маяковский. Поэма "Хорошо")
Олесь Бузина, 5 ноября 2010 года