«Свадьба в Малиновке». Прототипом атамана Грициана Таврического был реальный атаман Григорьев

Атаманы Ангел, Григорьев, Волох, Божко были яркими личностями эпохи "визвольних змагань". Нынешние "можновладці" в костюмах от Бриони также могут узнать себя в этих кудлатых героях.

Имена этих людей не вспоминают с высоких трибун. Им не ставят памятников. В их честь не переименовывают улицы. (Хотя славно бы звучало – бульвар атамана Зеленого или проспект атаманши Маруси!) В лучшем случае, герои этой статьи становились прототипами для отрицательных персонажей советских комедий – таких, как "Неуловимые мстители" и "Свадьба в Малиновке".

Тем не менее, без них история гражданской войны была бы скучна, как суп без перца. Это почувствовал уже Аркадий Гайдар. В бурном 1919-м он служил красным курсантом в Киеве, обложенном со всех сторон атаманскими бандами. А в одной из самых ранних своих повестей "РВС", написанной по личным впечатлениям, вывел сразу двух таких колоритных народных "вождей" -- атамана Головня и атамана Козолупа, ненавидевших красных, белых, петлюровцев, а больше всего – друг друга.

В атаманщине скрыта тайна украинского национального характера. Не галичанского, скупого, воспитанного в австрийской казарме палкой немецкого унтер-офицера, а настоящего украинского – идущего от запорожской вольницы. Того характера, что не признает над собой никакой власти, кроме своей собственной, и живет по принципу: хоть день, да мой! В дневнике гражданской жены батьки Махно есть воспоминание об одном из таких отложившихся от Нестора Ивановича "крутых пацанов". Даже веселое анархистское воинство с гармошками и тачанками не удовлетворяло его широких культурных запросов. Украв часть махновской казны, он пустился в пляс, потратив две недели на кутежи с девками и самогоном. Когда после расследования весельчака расстреляли, то уже лежа в пыли и дернув на прощание ногами, он в предсмертных конвульсиях повернул голову и прошептал подбежавшим к нему хлопцам: "Зате погуляв!"

То же самое могли сказать и Ангел, и Божко, и Зеленый, и Струк, и Тютюнник, реализовавший себя не только как атаман, но еще и как один из первых национальных актеров и сценаристов. Во люди были! Восстань они из праха, мигом бы подняли упадочное украинское кинопроизводство. Уже вижу, как врывается в Министерство культуры Юрко Тютюнник с обнаженной шашкой и воплем: "Кто тут министр Вовкун? А подать мне Вовкуна! Почему до сих пор наши фильмы не побеждают на Берлинском фестивале? Или вы только голодоморы свои унылые умеете экранизировать?" Ох, что бы сделал бравый атаман со всеми этими бесполезными чиновниками! Сколько бы сала вытопил он из псевдоскандального режиссера Жолдака, пригревшегося при ющенковской власти! Он бы показал, что такое настоящий патриотизм!

Атаман – слово восточное, татарское, по происхождению. В переводе оно означает "вожак". "Словарь украинского языка" Гринченко, изданный в 1908г., трактует понятие "атаман" так: "предводитель в войске, вообще старшее начальствующее лицо для группы людей, стоящих у одного дела, староста в артели; атаман у чумаков, косарей рыболовов, щетинников, пастухов, среди приказчиков – старший приказчик".

Одним словом, это была очень понятная народу должность – демократически избранный только за личные качества лидер. Попробуй объяснить простому человеку, что такое "действительный статский советник"? А атаман – все ясно. Отсюда и обилие поговорок: "Отаманом артіль кріпка. Отаманити – не чарку в руці держати: треба в голові багато думок обертати. Добивсь до отаманства та й умер".

Это был опасный род занятий. Почти никто из атаманов гражданской войны не умер своей смертью. Разве что Махно в Париже от туберкулезной палочки.

ЮЛЯ – АТАМАНСКАЯ "ДОЧЬ" МАРУСИ И ВОЛОХА

Атаманша Маруся

Мне уже приходилось писать об исторических параллелях между нашей смутой и той. Кучма – гетман Скоропадский. Ющенко – Петлюра. Есть в этом зеркальном мире и тень Юлии Тимошенко. Даже две тени – атаманша Маруся и атаман Волох.

Маруся – она же Мария Григорьевна Никифорова – приходится Юлии Владимировне почти землячкой. Родилась в уездном городе Александровске, ныне переименованном в Запорожье. Это рядом с Юлиным Днепропетровском. На машине меньше часа езды.

Происхождения атаманша Маруся, как и Тимошенко, была темного. По одной версии – дочь штабс-капитана, героя русско-турецкой войны. По другой – генерала (обратите внимание, что позаимствованная от мужа фамилия Юлии Григян тоже военная -- "маршальская").

Есть свидетельства, что Маруся была то ли гермафродитом, то ли трансвеститом, известным в подпольных кругах под партийным псевдонимом "Володя". Юлия Владимировна – однозначно не трансвестит и не гермафродит. Но на то они и параллели, а не копии, чтобы не повторяться буквально.

"Атаманша" Юля

Зато атаманшу Юлю и атаманшу Марусю роднит другое, идеологическое совпадение. В разгар первой русской революции Никифорова оказалась втянутой в группу так называемых "анархистов-безмотивников". Врагами свободы они объявили всех, у кого есть сбережения в банках, хорошая одежда и возможность обедать в ресторанах. Вспомните, "народную", чисто популистскую политику Тимошенко. "Враги" -- в виде нефтетрейдеров и отечественных капиталистов. И "друзья" -- в облике всех сирых и убогих, с которыми нужно поделиться ресторанными объедками. Перекличка с Марусей налицо!

Сразу же после падения царского режима Никифорова вернулась из эмиграции на Украину, где попыталась совершить революционный переворот в родном Александровске, а заодно познакомилась с Махно. Описывать все ее приключения подробно я не стану. Отмечу только одну характерную деталь. Подобно Юлии Владимировне атаманша обожала белые одежды. Только в тогдашнем модном варианте – белая черкеска с газырями и такого же цвета кубанка набекрень. Очень совпадают и портреты. Большевистский комиссар Киселев описывает Марусю образца 1919-го года: "Ей около 30-ти – худенькая, с изможденным, испитым лицом, производит впечатление старой, засидевшейся курсистки".

"Старая курсистка" -- это не возраст, а социальное положение. По-нашему переводится, как "студентка-второгодница", засидевшаяся в альма-матер. Всякий, кто видел Юлию Владимировну в критические моменты ее жизни, согласится, что больше всего она похожа именно на студентку, застигнутую внезапно очередным экзаменом.

Есть у Юли с Марусей еще один общий штрих в биографии. Обе сидели в тюрьме. Тимошенко – за неподчинение Кучме. А атаманша – за бунт против советской власти. Член ЦК компартии Украины Пятаков, рассмотрев дело Никифоровой, признал ее виноватой по всем статьям. Даже назвал "бандиткой". Но Марусю (бывают же революционные чудеса!) выпустили! Причем, официально. Как нашу Юлю. За нее лично поручился в конце 1918-го знаменитый большевик Антонов-Овсеенко – командующий Украинским фронтом.

Не меньше похож на Тимошенко и знаменитый атаман Волох. Не внешностью (упаси Бог!), которая у него была от рябого извозчика-ломовика, а местом в исторической трагикомедии. Бывший офицер военного времени, он начинал как самый преданный друг Петлюры. Как Витя с Юлей на Майдане, так Петлюра с Волохом вместе водили гайдамаков в атаку на киевский Арсенал. Петлюра верил ему, как брату. Чуть ли не спал с ним на одной постели! А оказалось, что пригрел на груди змея. Втайне Волох все больше склонялся к "укапизму". Было такое политическое извращение. Укапизм – это украинский коммунизм. Проникнувшись его идеями, храбрый атаман задумал перебежать к красным. Но не сам, а, прихватив с собой еще и "головного атамана" -- Петлюру. Правда, захватить ему удалось только казну. И тут же прогулять ее по дороге к красным. А те вместо благодарности отстранили его от командования бандой, перевели на хозяйственную работу, а потом осудили и расстреляли.

Искренне не хочу, чтобы Тимошенко повторила его судьбу. Но, когда Виктор Ющенко в очередной раз начинает попрекать Юлю изменами, мне то и дело вспоминается "укапист" Волох.

ЗЕЛЕНЫЙ: ОСНОВОПОЛОЖНИК ДВИЖЕНИЯ "ЗЕЛЕНЫХ"

Атаман Зеленый (в центре). Снялся на память в родном Триполье 

Как известно, из украинской земли произошло все. Первые борцы за экологическую чистоту тоже родились на нашей земле. Завидев приближающегося комиссара или целый продотряд, они тут же бросались на него, чтобы очистить прекрасный украинский ландшафт от этих вредных существ, и уничтожали их до последнего человека.

Возглавлял эту народную партию Данило Терпило – мужчина в расцвете сил, взявший политический псевдоним атаман Зеленый. Он родился в знаменитом селе Триполье под Киевом, очень любил читать, но еще больше захватывать пароходы и стрелять из всех видов оружия. Видимо, любимым чтением будущего атамана в детстве были пиратские романы. Но так как проклятые большевики еще не успели в 1918 году напустить для него Киевское море, где бы он игрался в кораблики, то Даниле пришлось пиратствовать просто на Днепре. Почему-то особенно ему нравилось не просто убивать свои жертвы, но еще и скармливать их рыбам. Сказано же: эколог!

Зеленый ходил в походы на Киев то объединяясь, то враждуя с соседними атаманами, регулярно совершал набеги на Обухов и Кагарлык. Он первым в наших местах выдвинул лозунг: "За Советы без большевиков!" и даже попал в официальную советскую историю как организатор так называемой Трипольской трагедии – избиения красного карательного отряда, состоявшего из киевских комсомольцев, китайцев и караульного полка. Как настоящий мастер маневренной войны Терпилов впустил их в село, имитируя бегство. А, когда те расслабились и перепились, тут же нанес контрудар. Из полуторатысячного отряда только в плен попало четыре сотни. Пленных красноармейцев из украинцев и русских Зеленый отпустил, взяв обещание больше не воевать. А чекистов, комиссаров и комсомольцев приказал расстрелять как неисправимых. 

Сам же атаман хлеб у крестьян не отбирал. Однажды он даже роздал несколько барж с солью, захваченных на Днепре, крестьянам Киевщины. Когда Зеленый погиб в перестрелке, в его смерть долго не хотели верить. До сих пор кое-где в Триполье и Обухове о нем рассказывают легенды как о местном Робин Гуде, любившем изумлять пленных комиссаров фразой: "Ти дурний? Чи з города?"

ПОЛУСУМАСШЕДШИЙ ВОССТАНОВИТЕЛЬ ЗАПОРОЖСКОЙ СЕЧИ

"Новая Запорожская Сечь". Так выглядел отряд атамана Юхима Божко, когда он числился дивизией УНР. На снимке Петлюра (в левом углу) лично инспектирует его

Но самым "кинематографичным" атаманом был бывший царский офицер Ефим Божко. До революции он прикидывался совершенно нормальным человеком, служил в инженерных войсках, рыл окопы и наводил переправы. Никто даже не догадывался, что под его мундиром с серебряными погонами скрывается редкий оригинал, заблудившийся во времени. Батька Божко – основоположник украинского униформистского движения. От него идут все современные военно-исторические клубы, члены которых любят переодеваться в одежду былых эпох.

Божко вбил себе в голову, что в него вселился дух Богдана Хмельницкого. Единственный среди украинских политиков XX века он задумал возродить Запорожскую Сечь в полном объеме – с куренями, валами и кошевыми. Свой лагерь он разбил на острове Хортица, где такие же, как и он полусумасшедшие объявили его атаманом "Новой Запорожской Сечи". Знаки власти – бунчук и булаву – Божко истребовал официальным письмом у директора исторического музея в Екатеринославле – известного казаковеда Дмитрия Яворницкого. Тот чуть не упал в обморок, когда к нему явились воскресшие "запорожцы".

Ничто не нравилось новому кошевому в современности. Даже приказы он писал не стальным, а гусиным пером. Очевидцы вспоминали его владения, как настоящий дурдом – тут с утра до вечера танцевали гопак, стреляли из ружей, пели народные песни. В промежутках между этими интересными занятиями Божко успевал поучаствовать в восстании против гетмана Скоропадского, послужить в армии Петлюры, куда новую "Сечь" зачислили как одну из дивизий, а потом послать Петлюру на три буквы и снова отправиться в автономное плавание.

Как сказочного героя Божко не брала даже пуля. Во время очередных "переговоров" (разборок, по-нынешнему) петлюровский генерал Тютюнник выстрелил атаману из револьвера прямо в глаз. Но даже после это он уцелел, наводя ужас на публику папахой и черной повязкой, как у Кутузова.

Вскоре одноглазый помирился с Петлюрой, получив от него "универсал" на земли Запорожской Сечи, а потом снова поднял восстание вместе с атаманом Волохом. Тут, однако, его ждала неудача. Новый "друг" -- Волох – подкупил адъютанта одноглазого черта, и тот застрелил спящего Божко прямо в хате, где они ночевали. Убивать кошевого иначе адъютант не решался, боясь до ужаса его "магической силы".

Писатель Алексей Толстой в эмиграции в Берлине показывал своему другу Бунину фотографию еще одного знаменитого атамана – Ангела. Заливаясь от хохота, Толстой говорил: "Иван, смотри. Ты не поверишь, что такое возможно!" Поверить, действительно было трудно: похожий на орангутанга Ангел сидел на изящном венском стуле, обвешанный оружием, а рядом на блюде красовалась … отрезанная человеческая голова. Это и есть, так сказать, обобщающий портрет атаманщины.

Олесь Бузина, 13 февраля 2009 года