Киевский гей-парад, или, как его назвали, «Марш равенства», прошел, слава Богу, без происшествий. В нем приняли участие около тысячи человек с радужными флагами, значительная часть которых являлась «геями» исключительно в идеологическом смысле – депутаты Европарламента, делегация из американского посольства, ряд депутатов государственной Рады.

Шествие охраняли около шести тысяч полицейских, которые успешно повязали около 50 возмутителей спокойствия, похоже, собиравшихся напасть на участников марша.

«Кровавая каша», обещанная националистами, не состоялась, что, конечно, выглядит как обнадеживающий знак способности властей поддерживать порядок, когда они этого хотят.

Что означает это событие? Украинские социальные сети полны мрачной иронии. Люди, критически настроенные к властям, пишут о том, что прямо сейчас на городские кварталы падают снаряды, люди продолжают гибнуть и получать увечья, комиссия ООН по пыткам так и не смогла осмотреть тюрьмы, где, по ее сведениям, пытают подозреваемых, и так далее и тому подобное, но западные посольства не видят себе более актуальной правозащитной заботы, чем обеспечить марш гомосексуалистов. Лозунги «равенства» на этом фоне звучат особенно издевательски.

Недовольны и воинственные патриоты – война, герои проливают кровь, и все это ради того, чтобы над Киевом реял радужный флаг? Ну, вообще говоря, да, именно за этим герои и проливали кровь.

А зачем же еще? Именно ради этого и выходили на Майдан, именно ради этого и реял черно-красный флаг, именно ради этого и носили портреты Бандеры – чтобы унавозить собою радужное шествие.

Конечно, идеология, которая поднимает свой флаг над Украиной, прямо противоположна мечтам националистов. Вместо нации – глобализм, вместо семьи – гей-парады, вместо панувания на своей сторонке – повиновение командам из иностранных посольств.

Гей-идеология настолько принципиальна для современных США, что даже недавний кровавый расстрел в гей-клубе, совершенный адептом ДАИШ, трактуется, главным образом, не как акт терроризма, находящийся в ряду других аналогичных злодеяний исламистов, а именно как акт «гомофобии».

Да, какое-то время националистов терпели, даже привечали, чтобы использовать их в качестве пехоты и пушечного мяса, но все это время – с самого начала – они были клоунами у тех, кто добился проведения гей-парада в Киеве. Им позволяли безобразничать, на их преступления закрывали глаза для того, чтобы использовать, а потом выбросить.

Такое развитие событий было на сто процентов предсказуемо – и чтобы не предвидеть его, нужно было старательно, годами культивировать в себе характерную для националистов, скажем так, интеллектуальную невосприимчивость.

Для чего США поддерживали Майдан? Для чего все эти печеньки, все это ободрения «восставшему народу», все эти визиты высокопоставленных лиц? Чтобы потом взять и передать страну для построения националистической утопии?

У политической элиты США есть своя утопия, которую они клянутся навязать всему миру – и в ней нет места никаким националистам, никаким суверенитетам и никаким традициям и обычаям, пока они не получили одобрения у «глобальной силы добра». И в продвижении этой утопии гей-парад играет весьма важную роль.

Это символический акт культурной и мировоззренческой десуверенизации.

Суверенная страна может сказать иностранцам: «У нас своя идентичность, история, ценности, традиции, свои представления о приличиях, которые мы не намерены нарушать, и свои взгляды на достойное и постыдное, которых мы намерены придерживаться.

Вам не нравятся какие-то наши обычаи? А нам не нравятся некоторые ваши. Давайте взаимно уважать культурное разнообразие и не указывать друг другу, как жить внутри своих границ».

При этом такой культурный и духовный суверенитет может существовать даже в отсутствие политического. Народ, находящийся под чужим владычеством, может ревностно оберегать свою веру, культуру и обычаи, как, например, православные народы Балкан под властью Османской империи.

Стране, лишенной такого суверенитета, иностранцы будут говорить, как говорит Байден – «меня не интересует, какая у вас культура». Чужеземный господин будет решать, во что местным жителям надлежит верить и каких традиций держаться.

Причем область культуры и приличий наилучшим образом подходит для такой десуверенизации.

Попробуем представить аналогичную ситуацию на самом Западе.

Вот, например, в США в штате Луизиана ввели запрет на ношение приспущенных штанов. Это модно в определенных кругах, но в рамках местной культуры считается неприличным. Теперь представьте себе, что мы садимся в самолет, являемся в Луизиану и смело выступаем за права граждан, носящих приспущенные штаны – саггеров, как их называют.

Власти Луизианы должны положить конец бесчеловечной дискриминации таких граждан! Саггерофобии не должно быть места в цивилизованном мире! В знак того, что они исправились, власти обязаны провести парад гордости и равенства, в котором по улицам торжественно пройдут граждане в приспущенных штанах.

Не сочтут ли добрые луизианцы наши требования чрезвычайно наглыми и неуместными? Не узнаем ли мы много новых американских выражений? Но представим себе, что власти Луизианы решили покориться нашему требованию и провести парад приспущенных штанов. Как это будет выглядеть со стороны? Как то, что группа иностранцев приобрела в штате Луизиана огромную власть и твердо решила ее продемонстрировать.

В украинской культуре, как и в русской, как и еще недавно в европейской и американской, публичная демонстрация гомосексуализма считается неприличной. Секс вообще считается чем-то относящимся к частной жизни человека, о чем совершенно не принято трубить на площадях.

Предоставленные самим себе киевляне никогда бы не стали устраивать гей-парадов. Их заставляют сделать что-то, что они сочли бы неприличным и неприемлемым, чтобы показать, кто в доме хозяин – и этот хозяин вовсе не украинцы.

Националисты могут быть недовольны, но они воевали (и продолжают воевать) именно за это. Им на это указали настолько доходчиво, что им придется нарастить еще более толстую броню отрицания, чтобы этого не заметить.

Не факт, что у них это вообще получится.

Сергей Худиев, ВЗГЛЯД