К сожалению, ничтожной оказалась роль украинской интеллектуальной прослойки, поддавшейся массовому военному психозу.

Неонацистов финансируют те, с кем эти неонацисты якобы борются. Неудивительно, что в этих условиях так расцвело историческое мифотворчество.

Есть два качества, которые мне всегда нравились в нашем народе, — индивидуализм и дипломатичность.

То, что Украина – это одно, а Галичина – совсем другое, окончательно выяснилось в годы Первой мировой войны...

Лучше всего о значении своей «победы» высказался сам Брусилов: «Никаких стратегических результатов эта операция не дала». Но мы помним о них. Потому что наша память сильнее ржавчины.

В начале ХХ века галицкие крестьяне искренне считали, что Львов – это не только Вавилон, но и Содом с Гоморрой, помещенные дьяволом в их краю.

Начитавшись импортной малороссийской литературы, наиболее пытливые из галичан спрашивали себя: а, может, и мы принадлежим к народу, что живет за Збручем и пишет такие прекрасные книги?

Феномен возникновения того, что сегодня мы называем Галичиной, вызван многовековым соперничеством за эти земли средневековых Руси и Польши...

Традиционная националистическая схема украинской истории изображает Галичину как «украинский Пьемонт» – землю обетованную, где будто бы и зародилась идея украинской независимости.

Предлагаю совершенно новую классификацию для нынешней украинской литературы. Не по стилю или жанру, а по системе питания.