О Владимире Щербицком много и несправедливо писали в начале 90-х. Потом выяснилось, что его эпоха — не такое уж страшное время. Кому было плохо тогда? Кучке так называемых диссидентов, до сих пор боящихся рассказать правду о своих взаимоотношениях с КГБ?

Так им было плохо всегда! Даже в независимой Украине. И Иван Дзюба, и какой-нибудь Лесь Танюк (специально говорю только о живых) наглядно доказали свой весьма скромный потенциал уже после Щербицкого, когда все двери перед ними распахнулись настежь.

Как государственный менеджер Владимир Васильевич на голову превосходил многих. Он был настоящим горожанином, а не селюком или полуселюком. В те времена даже невозможно было представить бред о трипольском горшке, который проповедуется ныне. Шароварщине был временно поставлен заслон. Свободное преподавание и украинского, и русского языков в школе породило поколение школьников 80-х — открытых плюрализму и мировой культуре. Тот, кто учился тогда, ни за что не поверит, что Забужко — это писатель. Мы имели счастье изучать настоящую литературу.

Главу украинской компартии выгодно отличала личная скромность. Если культ Брежнева был, а культ Ющенко пытаются строить, то культа Щербицкого не существовало. Зато помню другое. Например, европейские кубки киевского "Динамо". Доверяя Лобановскому, первый партбосс республики вмешивался в тренировочный процесс куда меньше, чем это делают ныне владельцы футбольных клубов. Да и стоили победы динамовцев стране копейки в сравнении с миллионами на сегодняшних легионеров-заробитчан.

Супруга Щербицкого Рада Гавриловна работала не распорядительницей благотворительного фонда-общака, как это принято теперь у жен первых лиц, а обычным учителем русской литературы в киевской школе №57. Преподавала она очень хорошо. Свидетельствую это как студент, проходивший в этой школе практику.

Наконец, о последнем — о наследии. Символично, что наследие Щербицкого до сих пор делят, начиная с заводов, построенных при нем, и заканчивая домом на Десятинной улице — в который в свое время въехал Кучма.