Валентина Павловна Бузина: «С маленьким Лесиком не было никаких проблем»

13 июля Олесю Бузине исполнилось бы 46 лет. Это был первый день рождения, который друзья, коллеги и родные Олеся отмечали без него. Отмечали без траурных рамок на портрете и скорбных, поминальных речей. В то, что его больше нет среди нас, всем, кто знал Бузину, до сих пор трудно поверить.

Пусть память о нем будет светлой. Такой же, как его книги — яркие, искренние, беспощадно откровенные и живые. Бузина писал, как дышал. Он был ни на кого не похожим самобытным писателем и отчаянно смелым публицистом. Когда я впервые встретилась с ним в редакции, он увольнялся из нашей «двушки». На мой вопрос «почему?», смущенно улыбаясь, ответил: «Не успеваю». Не знаю, предчувствовал ли Олесь отмеренный ему срок, но он торопился успеть.

Он верил в свою страну. Верил, что она обязательно очнется — Украина Остапа Вишни и Михаила Булгакова, Николая Гоголя и Григория Тютюнника... Очнется, зачехлит пушки, закопает топор войны, и брат, как прежде, обнимет брата.

Вот цитаты из его последних интервью:

«Я просто писатель. Не террорист, не повстанец. Кроме слова правды, у меня оружия нет. Я ненавижу эту войну. Ненавижу тех, кто наживается на крови».

«Какие бы ни были у меня политические взгляды, я, как писатель, выбрал позицию — не подливать масла в огонь. Происходящее сейчас в Украине — это безумие. Это вырвавшаяся на свободу тяга к смерти. Ее снова надо заключить в рамки закона, мира, потому что могут быть такие непредсказуемые последствия, которые грозят Украине просто исчезновением».

«Я принципиальный противник любых революций и войн. Сейчас Украине не нужно ничего, кроме мира. Любите друг друга и хоть иногда задумывайтесь, как нам повезло родиться».

Вот за это Олеся убили. Но даже мертвого его боятся. Мемориальная доска с надписью «Убит за правду», которую в день его рождения друзья открыли на доме, где он жил, провисела всего два дня и была демонтирована «активистами». А спустя еще день с места убийства исчезли его фотография, цветы, икона и папка, в которой киевляне оставляли Олесю свои стихи и мысли. Этих мыслей сегодня тоже боятся, но вряд ли смогут запретить думать.

Дионисий Мартышин, профессор Киевской духовной семинарии:

— 13 июля православный мир празднует Собор двенадцати апостолов. Апостолы — это дети Божьи, посланники благой вести о том, что в этот мир, разделенный геополитическими стратегиями, ненавистью и злобой, приходит Сын Божий. Чтобы уничтожить смерть, уничтожить ненависть и дать возможность каждому человеку раскрыть свои таланты и дарования.

Олесь был настоящим посланником, апостолом великого слова, и он честно этому служил. Он был страстным, импульсивным, а значит — настоящим, потому что касался наших сердец и разума.

Александр Каревин, историк:

— На лживых мифах, которые культивируются у нас, воспитывается целое поколение. И появляется немало молодых людей, готовых убивать других людей только за то, что те думают иначе и не разделяют их взгляды...

Василий Анисимов, писатель, публицист:

— Олесь — это не только сам Олесь. Это прежде всего его мама. Она вдохнула в него такую душу. Он был очень стойким в своих убеждениях человеком. Я его часто встречал в Лавре, когда он ходил в историческую библиотеку. И мы с ним по дороге иногда беседовали. Олесь говорил увлеченно и страстно. Убеждая в своей правоте, спорил с тобой до последнего, но никогда не был голословным, всегда опирался на факты.

Валентина Павловна Бузина, мама Олеся:

— Він змалечку був не таким, як усі. Читати почав дуже рано. I дуже любив, щоб йому читали. Я читала, чоловік, але найбільше читала Лесику моя мама, його бабуся. Вона йому всі родинні традиціїї передавала. Він дуже любив її і часто згадував у своїх публікаціях. Пам'ятаю, як вона носила його, маленького, на руках і все повторювала: «Лесик стане письменником і напише про мене книжку».

С детства был заметным парнем

З маленьким Лесиком ніяких проблем не було. Він гарно вчився і дуже добре малював. Якось я купила йому набір для малювання — фарби і спеціальні ванночки для води. А вчителька вимагала, щоб усі приносили для води баночки з-під майонезу. Лесь не послухався її і вперто приносив ті ванночки. Врешті вчителька розсердилася, схопила їх і кинула на підлогу. Він прийшов додому і чесно розказав про випадок. Але попередив, що баночку все рівно носити не буде, бо вона незручна.

Ще маленьким хлопчиком Лесь завжди відстоював свою правоту. За це не одержав золотої медалі. Хоча атестат у нього був чудовий — всього кілька четвірок. А коли прийшов строк, Олесь пішов у армію. Сказав: «Ніяких відстрочок! Піду за своїм віком. Я хочу служити, і так повинно бути».

На призивному пункті він отримав розподілення в Дніпропетровськ. Але поки чекали автобус, який мав везти призовників, Лесь пішов у книжковий магазин і накупив повний рюкзак книжок, а коли повернувся, автобуса слід простиг.

Олесь Бузина: «Никаких отсрочек! Я хочу служить!»

Після армії Олесь повернувся до університету. Вчився добре, і по закінченні йому пропонували залишитися на кафедрі. Але він вже захворів журналістикою. Ще під час навчання почав друкуватися у дуже популярній тоді газеті «Київські відомості», де засновником і головним редактором був Сергій Кичигін. Він і запросив Олеся у свій колектив...

Олесь написав вісім книжок. I це не були якісь літературні фантазії, там все архівами підтверджено. Стільки експертів його творчістю займалися, але ніякої брехні там не знайшли. Ніким не було встановлено, щоб він десь надумав чи перекривив факти. Навіть та скандальна книжка про Шевченка — вся зі щоденників Тараса Григоровича. Тільки це було його есе, його дослідження. Він ще з 9-го класу працював над цією книжкою.

Лесь був надзвичайно доброю дитиною, але він був правдолюб. То хіба за це треба вбивати? Якби він не був патріотом, давно був би в іншій країні. Але він ніколи б не залишив могили батька й бабусі, ніколи не залишив би мене саму, а саме головне — ніколи б не залишив Україну. Бо тут, як він говорив, навіть жаби інакше квакають.

В мене вдома зібралося дуже багато його статей. Зараз я часто їх перечитую і не бачу, за що треба було вбити мою дитину. Кожний день ходжу на кладовище, як колись 57 років на роботу ходила, жодного разу не запізнившись. Вважайте, що я під землею, тільки не прикинута нею...

Дмитрий Скворцов, журналист:

— Кто-то из великих сказал, что талант — это только 5% успеха, остальное — трудолюбие. Олесь постоянно и очень много работал, каждую секунду используя для своего главного дела.

Он нуждался в общении, у него была ранимая душа, и ему нужны были люди, с которыми можно было поговорить по душам, впустить их к себе в душу. Особенно дефицит общения он почувствовал, когда начался майдан, война, кровь. Вообще он очень сильно поменялся за последний год. Даже идеологически поменялся. Мы с ним полную литургию отстояли в храме осенью. Он стал ближе к Богу. И ушел к нему на взлете.

Александр Володарский, писатель, драматург:

— Мама Олеся сказала, что он уже в детстве был заметным парнем. Можете себе представить, какой он был заметный в редакции. Мы с Яном Таксюром вели в «Киевских ведомостях» рубрику «Клуб Голохвастова», и я подозревал, что Лесь не очень нас должен был любить. Все-таки по статусу ему был положен кабинет. А Олеся, как профессора Преображенского, решили уплотнить. Прислали к нему нас с Яном, поставили столы. Думаю, ему это не сильно понравилось. Кроме того, мы вели отдел юмора, а это предполагало некоторое вербальное общение. А Олесю надо было работать, и он тоскливо спрашивал: — Ну что, юмористы, вы во вторник будете? — Будем! — Будете опять бубнить? — Будем бубнить! — Ладно, — вздыхал он, — придется делать материал в понедельник.

Я почти не помню, чтобы он с кем-то ссорился. Но если это все-таки случалось, всегда мирился первый.

Писал он очень быстро и очень красиво. У него был потрясающий каллиграфический почерк.

Помню, как в начале своей работы в газете он как молодой журналист получил редакционное задание — взять интервью у Ивана Плюща. Ему объяснили, что это большой человек в Верховной Раде. Надо найти к нему подход, но сначала найти на него выход. Для этого — познакомиться с секретарем, узнать, когда спикер принимает, удобно ли ему встретиться, оговорить, где брать интервью, когда и т. д.

Лесь говорит: «Все понял, так и сделаю». Узнал по адресной книге, где живет Иван Плющ. И в воскресенье вечером, когда свободное время выдалось, пришел к Ивану Степановичу домой и позвонил в дверь. Оттуда послышалось удивленное: — Кто там?

—Это Бузина! А Плющ дома?..

Так он взял интервью у знаменитого спикера.

Юрий Лукашин, журналист:

— С Олесем я познакомился в 90-е, когда был студентом. Уже тогда для многих он был культовой фигурой. Я смотрел его выступления по телевизору, читал статьи, уже появились его первые книги. И я стал его периодически встречать в книжных магазинах. Меня сразу удивило, что к нему можно было запросто подойти и познакомиться. В нем не было никакой звездности и позерства. Мы могли вместе обсудить его новую книгу или свежую статью, поспорить о взглядах на какие-то вещи. Олесь был очень простым в доступе. Он уважал любого человека, уважал и выслушивал его мнение и находил время для общения с каждым.

Благодаря Олесю Бузине я в свое время стал журналистом. Глядя на этого человека, думал: если в этой профессии есть такие смелые и талантливые люди, я тоже хочу быть таким. Хотелось ему подражать, и многие из нас мечтали достичь таких же высот в профессии.

Марина Туровская, художник:

— Олесь никогда не мучился над будущей статьей. Писал быстро и практически без помарок. Как будто кто-то ему надиктовывал. Изредка оставлял небольшие пропуски в строке, куда потом вписывал какое-то слово. Это не были испещренные исправлениями записи, как у других журналистов. Его тексты можно было сразу отдавать в печать.

Вообще ему настолько щедро было отмерено природой, что если бы он захотел учиться рисунку, то стал бы очень хорошим художником. Я помню, как Олесь рисовал. Он, вероятно, не придавал этому значения, но это было очень талантливо. Как, впрочем, и все, что он делал. Он даже одевался талантливо, стильно.

Незадолго до того, что произошло, мы с ним разговаривали на какие-то бытовые темы, а потом заговорили о скульптуре. Я сказала о Микеланджело, а Олесь: «Знаешь, а мне больше нравится Бенвенуто Челлини. Его скульптура «Персей».

И когда с Олесем случилась эта страшная трагедия, я стала искать информацию об этой скульптуре. Она стоит во Флоренции, и на ее постаменте начертан девиз: «Я буду доблестно следовать предначертанной мне судьбе».

Евгений Черняховский, врач, литератор:

— Мне очень страшно и жутко запомнилась его первая кровь. Если не ошибаюсь, это был 1996 год, когда вскоре после выхода книги «Вурдалак Тарас Шевченко» Олесь Бузина был избит на ступенях суда. И командовал избиением известный украинский писатель...

Бывало у писателей разное, но чтобы больше десятка человек свалили на пол и избивали одного, — это было за гранью. Никто и никогда так не решал литературные споры. Ответил ли кто-нибудь за это тогда?..

Ян Таксюр, писатель, публицист:

— Мне кажется, в сухом остатке Олесь успел и смог сказать очень важные слова. Каждый пишущий мечтает что-то оставить и сказать. Олесь, особенно в последние несколько лет, сказал по телевидению, в печати важнейшие вещи для народа нашей страны, для людей, которые его окружали. Он сказал важнейшие слова об искусственности разжигания вражды. О своем неприятии войны, внутренней, гражданской. Он правду сказал всем нам об истории. И я думаю, что с годами эта правда будет востребована все больше и больше. И в конце концов она победит, я в этом убежден.

...« — Как же он умер? — Он умер, знаете ли, как герой... Настоящий герой... — А вдруг его только ранили?

— Нет, — твердо ответил Николка и грязным платком стал вытирать глаза, и нос, и рот, — нет, его убили... В голову попала пуля и в грудь».

Где другие молчали, он говорил. Где отворачивались, смотрел в глаза

Любимой книгой Олеся Бузины, с которой начался его роман с литературным творчеством, любовь к истории и к великому Городу, была «Белая гвардия». Впервые он прочел ее в четырнадцать лет и множество раз потом перечитывал снова и снова, открывая новые пласты мистически современной булгаковской прозы и находя в этой хронике смутного времени созвучие своим мыслям и ответы на многие вопросы, волнующие каждого, кому небезразлична судьба Отчизны.

Я уверена, что когда остановится руина и пройдет великая смута, в Киеве обязательно появится памятник писателю, журналисту, киевлянину и настоящему украинскому патриоту Олесю Бузине, погибшему за правду. Может, этот памятник будет стоять где-нибудь на Шулявке, рядом с Брест-Литовским переулком. На том самом месте, где офицер Белой гвардии полковник Най-Турс защищал великий Город. У него была возможность выбора: сбежать из Киева вместе со штабными крысами или сохранить офицерскую честь. Он остался и погиб, прикрывая отступление доверенного ему «воинства», ценой собственной жизни спасая своих юнкеров.

Спасибо тебе за выбор, Олесь!

Подготовила: Елена Вавилова