Марш в центре Киева в поддержку подозреваемых. 30 октября 2015 г.

О том, что в Шевченковском районном суде слушается дело об убийстве Олеся Бузины, стало понятно еще на дальних подступах к зданию. У входа плотная толпа молодых людей под желтыми флагами с надписью «Вільні люди», разогреваемая доносящимися из колонок патриотическими песнями и воинственными возгласами: «Смерть ворогам! Слава нації!», задавала тон происходящему. Пикет проводили активисты националистических организаций — «С-14», «Правого сектора» и «Национального корпуса».

Во избежание возможных провокаций я предложила маме Олега Бузины Валентине Павловне обо-йти пикетчиков стороной, но она, опираясь на палку, лишь ускорила шаг. Подойдя к окруженному активистами крыльцу, женщина остановилась и повернулась к ним лицом: «Що у вас тут написано, хлопці? «Реванш не пройде... Вільні люди...» И молча перекрестила их.

В помещении суда было шумно, душно и многолюдно. У рамок металлоискателя длинная очередь на досмотр из желающих попасть на заседание по резонансному делу — преимущественно молодежь лет 18—20. Большинство — члены вышеупомянутых праворадикальных организаций, которые пришли поддержать своих соратников — главных подозреваемых в убийстве журналиста — Андрея Медведько и Дениса Полищука.

 
Андрей Медведько и Денис Полищук

Напомню, что они были задержаны 18 июня 2015 г., спустя два месяца после убийства журналиста. Первому инкриминировалось непосредственное совершение убийства, второй подозревался в соучастии. Оба были активными участниками событий на майдане, имели связи с «Правым сектором» и «С-14», оба ранее числились кадровыми сотрудниками подразделений, подчиненных МВД и Минобороны, дислоцированных в зоне АТО.

Свободу патриотам!

В начале осени 2015 г. в СМИ появилась информация, что следствие по делу Бузины располагает серьезной доказательной базой — серией улик против обвиняемых. В частности, пробы ДНК, взятые с вещей в брошенном предполагаемыми убийцами автомобиле, на котором они намеревались скрыться с места преступления, совпали с пробами Медведько и Полищука. А технические данные мобильной и интернет-связи якобы подтверждали, что оба молодых человека в день преступления находились не в зоне АТО, как они утверждали, а в Киеве.

Андрей Медведько участвовал в АТО на Донбассе в составе батальона МВД «Киев-2». Денис Полищук был командиром взвода в 54-м разведбатальоне

Однако вскоре после того, как подозреваемые были взяты под стражу, дело начало разваливаться на глазах: произошли перестановки внутри следственной группы, главный следователь по делу подал в отставку, прокуратура то приостанавливала, то возобновляла следствие, но главное — резко сменилась риторика прокуроров. Подозреваемых уже не называли «реальными убийцами», к концу 2015-го их выпустили из-под стражи, предельно смягчив меру пресечения на домашний арест. А весной 2016-го подозреваемые в совершении преступления, квалифицируемого п. 12 ч. 2 ст. 115 (умышленное убийство, совершенное по предварительному сговору группой лиц) и ч. 1 ст. 263 (незаконное хранение оружия) УК Украины, что предусматривает от 10 до 15 лет тюрьмы либо пожизненное заключение, вышли на свободу.

Почему это произошло — вопрос риторический; в интернете можно найти видео, запечатлевшее беспрецедентное давление на суд, увидеть, как брали в заложники прокуроров, как выкрикивали оскорбления и прямые угрозы в адрес судей. Как разъяренная толпа не давала надеть на конвоируемых наручники, как активисты в балаклавах нападали на полицейских, а в соцсетях появились активные призывы к массовым акциям протеста. «Дело Бузины» грозило стать детонатором новых потрясений для власти и его начали спускать на тормозах.

Только после того, как спустя год в ответ на бездействие властей мать убитого журналиста подала иск в Европейский суд по правам человека, появилась информация о том, что киевская прокуратура завершила расследование убийства, и была назначена коллегия судей для рассмотрения дела. Официальная причина столь длительной паузы — ожидание ответов на международные запросы прокуроров.

Как только подозреваемым и их адвокатам вручили уведомления о завершении досудебного расследования и передали для ознакомления материалы уголовного производства, в соцсетях появились угрозы сторонников Медведько и Полищука в адрес служителей Фемиды, а один из адвокатов защиты, Сергей Войченко, проанонсировал массовые протесты. Не удивительно, что в ожидании 9 февраля (на этот день было назначено подготовительное заседание в Шевченковском райсуде) обе стороны — потерпевшая и обвиняемая — были готовы к любым сценариям.

И хотя в первый день судебных слушаний массовых уличных протестов не было, заседание, на котором суд должен был проверить материалы уголовного дела и выяснить достаточность юридических оснований для принятия судебных решений, прошло зрелищно и эффектно — с кордоном из силовиков на входе, с активистами в балаклавах и зажженными фаерами. А еще — с десантом из нардепов, которые прибыли на Дегтяревскую. Завсегдатаи политических перфомансов, представляющие нацио-нал-патриотическое крыло в Раде, — Андрей Ильенко, Оксана Корчинская, Игорь Луценко, Андрей Билецкий, Владимир Парасюк и Андрей Левус использовали отличную возможность засветиться перед десятками СМИ в образе защитников «незаслуженно обвиняемых патриотов» и подсобрать предвыборные баллы.

Даже неизвестные широкой публике счастливые обладатели депутатских мандатов решили, как сейчас модно говорить, хайпануть. Воспользовавшись паузой в заседании, депутат Юрий Тимошенко из «Народного фронта» выскочил к микрофонам и выдал монолог о настоящих героях Украины и об «украиножере» Бузине, которого надо было «поймать и избить». Когда на защиту сына встала мать убитого журналиста, он бросил ей в лицо: «Нехай вам буде соромно за нього!» На что Валентина Павловна сдержанно ответила, что «шановний депутат», видимо, невнимательно читал книги Олеся и его публикации, в которых он говорил правду и умер за нее. И добавила, что радоваться смерти — низко и подло. Именно такие люди дали указание убить ее сына. Но оценку им пусть дают избиратели.

«Тяжеловесы» против «советской тройки»

Происходящее 9 февраля дало понять, что суд по делу об убийстве Олеся Бузины уже на начальной стадии имеет все признаки политического процесса в жанре трагифарса, и судебное разбирательство имеет перспективу затянуться не на один год. Сторона защиты подозреваемых сразу же объявила о недоверии коллегии судей в составе Олега Линника, Татьяны Левицкой и председательствующего Евгения Сидорова и потребовала суда присяжных. После чего Сидоров заявил о самоотводе. Однако суд самоотвод не принял, требование адвокатов о недоверии отклонил, перенеся почти на две недели принятие решения о судьбе дела Бузины — приступить к его рассмотрению, отправить на дополнительное расследование или закрыть.

Коллегия судей в составе Татьяны Левицкой, Евгения Сидорова и Олега Линника

22 февраля уже с первых минут заседания стало ясно, что суд вновь не сдвинется с мертвой точки. И это понимали обе стороны. Особенно защита обвиняемых, которая после «репетиции» 9 февраля вела себя уверенно, провозглашала в адрес власть предержащих и украинской Фемиды обличительные речи и атаковала судебную коллегию жалобами. «У нас их ровно 100 штук!» — громко ответил на вопрос одного из журналистов представитель защиты обвиняемых Александр Дульский, представляющий адвокатское объединение «Войченко и Дульский» (последнее неоднократно обеспечивало в судах защиту в делах относительно высокопоставленных чиновников фискальных органов, руководителей крупных госпредприятий и финучреждений).

Другой «тяжеловес» отечественной юриспруденции, Андрей Федур, получивший известность благодаря «громким делам» — Гонгадзе, Бориса Колесникова, банка «Славянский», а совсем недавно защищавший сына министра Авакова в процессе о «золотых рюкзаках», во время заседания обратился к матери убитого журналиста, акцентируя ее внимание на бесперспективности рассмотрения дела нынешним составом судей.

Андрей Федур и Александр Дульский

Подчеркнув, что в данном деле сторона защиты и потерпевшая сторона не являются врагами, он назвал убийство Олеся Бузины «наглым и циничным» и заявил, что убийц, организаторов и заказчиков на самом деле никто не искал, а его подзащитные просто были назначены убийцами. Продолжая настаивать на суде присяжных, адвокат добавил, что изучение доказательств некомпетентным судом — это грубое нарушение 6-й статьи Европейской конвенции по правам человека.

Во время небольшого перерыва в заседании я попросила Андрея Федура прокомментировать позицию защиты. И вот что услышала от него:

— Мои подзащитные заявляют, что они не совершали этого убийства, и хотят, чтобы их судила не «советская тройка», которая убегает с заседания, ссылаясь на занятость в других делах, а народ Украины судом присяжных. Это их конституционное право, с которым, кстати, соглашаются и сама коллегия, и прокурор. О том, что в деле Бузины что-то не так, я понял, еще не видя этих ребят, послушав то, что говорили по телевидению, и прочитав написанное в интернете. Относительно заказчиков и организаторов есть много версий, но пока нет реальных доказательств, о них говорить преждевременно. Но то, что это заказное убийство, мне было ясно изначально.

Я с самого начала говорил, что расследование не проводится должным образом, и убийц никто не ищет. Особенно, когда дело внезапно перебросили из Киева в Одесскую область — видно, хотели спрятать концы в одесских катакомбах, рассчитывая, что в Одессе оно рассыплется, а крайним сделают бывшего прокурора области Давида Сакварелидзе. Все это на несколько месяцев затянуло процесс.

Кроме того, были проигнорированы сотни ходатайств стороны защиты, не выполнены десятки решений судов, полученных нами, не расследовано избиение Медведько во время задержания, а также избиения обоих моих подзащитных во время незаконной попытки отъема их биологических образцов.

На вопрос, что дает ему основания быть уверенным в невиновности своих подзащитных, Андрей Федур сказал:

— Я хорошо изучил все материалы дела. Там нет ни одного доказательства. Более того, у моих подзащитных есть алиби — свидетели, допрошенные в суде, доказали, что в момент убийства Медведько и Полищук находились за сотни километров от Киева.

— А как же быть с пробами ДНК, которые... — начала было я, но Федур наступил на мой вопрос, ухмыльнувшись:

— Все эти пробы — милицейская «дурня», из которой ничего не выйдет. Вот увидите, что произойдет с так называемыми «экспертизами ДНК», когда мы будем эти доказательства исследовать в суде. Там камня на камне не останется.

Кормежка Бузиной и охота за палачами

Надо сказать, что боевой настрой и уверенность адвокатов в «железном алиби» передались их подзащитным — оба подозреваемых чувствовали себя в зале суда абсолютно уверенно и спокойно, а выйдя к журналистским камерам, в очередной раз заявили о своей невиновности, назвав процесс фарсом, который бьет по имиджу государства. Уверенность обоим придавало то обстоятельство, что все заседание, как и в прошлый раз, проходило под бдительным контролем их соратников, часть из которых находились в зале, реагируя аплодисментами на выступления стороны защиты и криками «Ганьба!» — на действия судей. Другая часть продолжали пикетировать здание.

В зале без конца хлопали двери — одни активисты сменяли других. Когда судьи проигнорировали требование стороны защиты о самоотводе, прозвучал призыв перекрыть движение на Дегтяревской, после чего часть молодых людей шумно удалились из зала, а им на смену подтянулись другие.

Бросился в глаза совсем юный возраст активистов. Подумалось, что абсолютному большинству из них три года назад не было и 18. И что они не только не читали Бузину, но, скорее всего, вообще имеют смутное представление о его личности. Мне стало интересно, что знают о журналисте подозреваемые. Воспользовавшись паузой в заседании, я подошла к ним, чтобы задать несколько вопросов. На первый — что они до убийства Олеся Бузины знали о нем и о его творчестве, Андрей Медведько ответил:

— Я знал, что такой человек существует, но не смотрел интервью с ним и произведений его не читал. А после его убийства уже принципиально не читал и не смотрел, хотя следователи в изоляторе забрасывали мне его книжки в «кормушку».

Бросился в глаза совсем юный возраст пикетчиков у здания суда. 22 февраля 2018 г.

Денис Полищук сказал, что о личности убитого узнал во время суда. Он также игнорировал предложения следователей почитать Бузину:

— У меня и без того было что читать — пока я был на войне, друзья подарили мне много книг по истории, поэтому я передавал те книги, что мне приносили следователи, своим сокамерникам. Время, когда ты находишься за решеткой, нужно использовать, чтобы развиваться, читать, заниматься спортом.

На вопрос, чем они занимаются на свободе, оба ответили, что работают. Правда, Андрей Медведько не захотел уточнять, где. А Денис Полищук продолжил общение:

— Я занимаюсь правозащитной деятельностью. А именно: мониторингом мест лишения свободы, вопросами реформирования пенитенциарной системы, расследованием преступлений советской власти — привлечением еще живых палачей из НКВД к ответственности. Как только вышел на свободу, стал этим активно заниматься. Увидев, что творится в тюрьмах, и немного зная историю, я понял, что происходит возрождение тоталитарных традиций, и если сейчас, когда мы по-новому создаем государство, этому процессу не помешать, вектор его развития повернется не в ту сторону.

О планах на будущее молодой человек ответил, что хотел бы получить юридическое образование и продолжить свою нынешнюю деятельность. Кстати, именно Национальный центр правозащиты, к которому имеет отношение Денис Полищук, в апреле прошлого года инициировал расследование Генрокуратурой дела Бориса Стекляра, 95-летнего полковника в отставке, бывшего контрразведчика, который после войны считался одним из главных специалистов по борьбе с украинскими националистами на Ровенщине. В 1952 г. Стекляр лично руководил операцией МГБ по поиску и уничтожению подпольного художника, члена рефрентуры пропаганды Волынского краевого провода ОУН Нила Хасевича. Стекляр тогда бросил гранату в бункер, где скрывались Хасевич и другие оуновцы.

По мнению Полищука, подобные преступления не имеют срока давности, и вполне возможно, что старика удалось бы посадить, если бы не вмешалась судьба — 18 января 2018 г. Борис Стекляр умер.

Что касается перспектив оказаться за решеткой, Денис Полищук говорит, что верит в торжество справедливости:

— Мы никуда не убегаем, не прячемся и продолжаем бороться. Потому что когда человек невиновен, установление истины — всего лишь вопрос времени.

Суды под нож и дело с нуля

Как показали оба подготовительных заседания, путь к установлению истины в деле Бузины предстоит весьма непростой и совсем небыстрый. Сторона защиты уже заявляет, что в процессе следствия исчезли отдельные части, допущены процедурные нарушения, и поэтому обвинительный акт суд должен не принимать, а вернуть прокурору. Кроме того, адвокаты подозреваемых выразили протест против рассмотрения дела не по оригиналам, а по ксерокопиям документов, предоставленных прокуратурой. А жалобу потерпевшей стороны адвокат Дульский начал изучать прямо во время заседания. Все это вкупе с сотней жалоб и массой процедурных претензий со стороны защитников подозреваемых создало впечатление, что те, кто требует активизации процесса, на деле пытаются его затянуть.

По мнению адвоката потерпевших Артема Захарова, требование стороны защиты рассматривать дело судом присяжных вполне справедливо. Но это может произойти лишь после того, как тройка судей проверит обвинительный акт, примет решение о том, будет ли дело рассматриваться в суде, и назначит судебное рассмотрение. Именно после этого закон позволяет председательствующему дать поручение в установленном порядке сформировать с помощью автоматизированной системы суд присяжных, поскольку согласно УПК обвиняемые в особо тяжких преступлениях имеют на это право. Данная процедура полностью соответствует принципам справедливости и гуманности правового государства.

Адвокат Артем Захаров

Но если это государство — самая коррумпированная страна в Европе, где судами управляют в ручном режиме, а правосудие зачастую вершат под давлением улицы? Где суд присяжных находится в зачаточном состоянии и присяжные заседатели — в остром дефиците? Притом что требования к кандидатам минимальные — они не обязаны иметь не только диплом юриста, но и вообще высшее образование. Достаточным является наличие украинского гражданства, возраст не менее 30 лет и постоянное проживание на территории юрисдикции данного суда. Однако желающих записываться в народные судьи пока немного — видно, не хочет народ за те гроши, что присяжным сулит государство, рисковать своим здоровьем.

После более чем четырехчасового заседания под крики: «Ганьба!» и «Пам'ятайте, судді, влада не вічна!» коллегия судей покинула зал. Позже пресс-секретарь столичной прокуратуры Надежда Максимец сообщила через СМИ, что подготовительное заседание суда вновь отложено по причине «занятости судей в других судебных процессах, а также для предоставления возможности стороне защиты ознакомиться с жалобой потерпевшей, заявленной ее представителем во время заседания».

Итак, украинская Фемида вновь взяла паузу. На этот раз на два месяца — до 24 апреля. Но самое интересное, что к этому моменту Шевченковский суд может быть ликвидирован — в рамках объявленной президентом в конце 2017 г. судебной реформы. Об этом во время заседания заявил Андрей Федур.

Напомню, что в декабре Петр Алексеевич подписал серию судебных указов, которые сразу же окрестили «декабрьской судебной революцией». Этими указами гарант Конституции фактически подвел черту под всеми судами первой инстанции. В частности, под каток судебной реформы попали 142 местных суда, которые планируется заменить 75 окружными. Соответственно в Киеве будут ликвидированы 10 районных «храмов Фемиды», а на их месте появятся 6 окружных, объединяющих по 2—3 района. Как подобная организационно-финансовая оптимизация скажется на качестве судебной системы Украины и эффективности рассмотрения дел, нам еще предстоит ощутить. Но уже сейчас понятно, что все дела, которые слушались в райсудах, должны будут пройти повторную процедуру распределения и слушаться заново, а все имеющиеся доказательства — расследоваться с нуля.

И хотя на Банковой уверяют, что в результате новаций правосудие заработает как часы, в деле об убийстве Олеся Бузины как раз временной фактор может сыграть роковую роль. Адвокат Федур уже написал в Фейсбуке: «Якщо розгляд цієї справи і далі буде йти такими темпами — аж два засідання на три місяці, то завершення слід очікувати десь у 2033 році (і це тільки перша інстанція). Захист до такого розвитку подій готовий. Хлопці усі молоді, а я міцний».

Генпрокуратура бьет по защите

Что ж, можно искренне порадоваться здоровью адвоката и его подзащитных, которые готовы к забегу на длинную дистанцию. Но в деле есть другая сторона, главный представитель которой — мама Олеся Бузины не может похвастаться запасом прочности. Ее силы тают с каждым днем — вместе с верой в справедливое расследование дела. Для 78-летней женщины каждый визит в суд — это бессонные ночи, лекарства и бесконечная молитва с просьбой дождаться того дня, когда она наконец узнает правду. К ее чести, Валентина Павловна никогда не называла и не называет подозреваемых «убийцами сына». И даже сейчас не требует взять их под стражу, хотя у нее есть на это законное право, а к обоим молодым людям имеются «большие вопросы».

Выступая на суде, она в очередной раз обратилась к присутствующим с просьбой читать книги ее сына, чтобы понять, что он был не просто честным журналистом и талантливым писателем, но и настоящим патриотом Украины. Реагируя на обращение к ней Андрея Федура, Валентина Бузина сказала:

— Мне очень жаль, что совершая поступки, мы иногда теряем рассудок. И особенно больно, что рассудок теряют молодые люди, не думая о последствиях своих действий. Ведь если бы те, кто убил Олеся, хотя бы раз когда-нибудь поговорили с ним, они никогда бы не подняли на него руку.

Вы призвали стороны не враждовать. Я хочу сказать, что у меня нет врагов, и я не хочу их иметь. Единственное, чего добиваюсь — законности и абсолютной ясности в этом деле. Ваша подзащитная Леся Гонгадзе тоже на это надеялась. И я всегда плакала, когда видела ее на экране — видно, сердце чуяло беду. Поэтому я обращаюсь к вам: давайте заключим договор, чтобы все было честно. Если эти двое молодых людей что-то знают и могут помочь разобраться, то я обращаюсь к ним с просьбой о помощи.

Мама Олеся: «Единственное, чего я добиваюсь, законности и ясности в этом деле»

По мнению адвокатов потерпевшей стороны, налицо намеренное затягивание судебного процесса. Как, например, суд собирается рассматривать более ста жалоб защиты и несколько жалоб, поданных потерпевшей стороной, если по каждой из них он должен удалиться в совещательную комнату, чтобы принять решение, которое в свою очередь может стать основанием для подачи новой жалобы? Об этом в интервью нашему еженедельнику сообщил адвокат Артем Захаров.

Он также прокомментировал требование прокурора, озвученное им 22 февраля, отстранить от участия в деле Рената Кузьмина на том основании, что тот представляет интересы потерпевших, не появляясь в суде и не подав суду документы, удостоверяющие его личность.

— Это очевидная месть руководства Генпрокуратуры и незаконное требование, поскольку мы знаем, что в отношении Кузьмина осуществляется политическое преследование, и было дано устное указание отодвинуть экс-генпрокурора от данного дела. Его тайно уже отстраняли, после чего решение было признано незаконным, и судом констатировано нарушение права Валентины Павловны Бузины на защиту. Затем они вновь отстранили адвоката и прятали это решение несколько месяцев. А сейчас пытаются нивелировать его правовую помощь, поскольку он был ими же отстранен. На самом деле это юридический нонсенс, желание принимать неправовые решения. К сожалению, прокуроры идут на поводу у своего руководства, о чем они не раз нам заявляли. Собственно, на действия прокуроров мы указываем в одной из жалоб, которые должны стать предметом рассмотрения в суде.

— Андрей Федур говорит, что у его подзащитных «железное» алиби. Что вы думаете об этом?

— Мы внимательно ознакомились с материалами досудебного расследования. В деле есть достаточно доказательств, которые могут изобличать этих лиц в совершении преступления, но все они должны быть оценены исключительно судом. Другое дело, что государство за те три года, в течение которых проводилось расследование, вело себя нечестно и несправедливо по отношению к потерпевшим. Действительно ничего не было сделано для того, чтобы установить заказчиков и организаторов, проверить все версии преступления или хотя бы сделать так, чтобы наши ходатайства были проверены.

Но сейчас предметом рассмотрения является обвинительный акт в отношении двух подозреваемых. Несмотря на все процессуальные нарушения и сложности, мы считаем, что имеющиеся доказательства должны быть проверены судом присяжных. И только полномочный компетентный суд в законном порядке может оценить доказательства и принять решение о виновности или невиновности этих лиц.

Конечно, в условиях давления на суд очень сложно говорить о его перспективах. Окончательное решение по делу я не берусь предсказывать, поскольку слишком много было серьезных проблем на стадии досудебного расследования и слишком много шагов, свидетельствующих о том, что именно правоохранительные органы, власть сделали все, чтобы дело об убийстве Олеся Бузины как минимум долго рассматривалось. Очень многое за эти годы было спрятано, очень многое не проверено, на многое они закрыли глаза, и многие вещи сегодня сложно восстановить. А возможно, эти вещи уже уничтожены, потому что допуск к ним тогда, когда мы того просили и требовали, был закрыт. Есть определенные сроки, в т. ч. и по негласным следственным действиям, которые в свое время проводились в отношении подозреваемых. И что сейчас с этими материалами, мы не знаем.

Собственно, все это и стало основанием для обращения в Европейский суд по правам человека. Если же затягивание рассмотрения дела продолжится, мы будем вновь призывать международную общественность помочь нам остановить беззаконие и добиться справедливого суда.

Елена ВАВИЛОВА, 2000.ua