Обсуждая принятую в Украине медицинскую реформу важно понимать – ужас ситуации состоит не только в том, что она означает полный отказ от бесплатной медицины в стране с неплатежеспособным населением и ликвидацию общедоступного медобслуживания для жителей провинции. Хотя в данном смысле страну ожидает неминуемая социальная катастрофа. «Этот проект приведет к закрытию больниц. Реформа приведет к увеличению смертности, к тому, что у людей не будет денег на лечение. То есть, на всё у людей деньги возьмут из карманов. В этом законе не предусмотрено повышение заработных плат врачам, также не прописан конкретный план, который сделает медицину доступной и качественной. Из врачей создают предпринимателей. То есть врач, глядя на пациента будет думать, сколько и где он должен заработать, чтобы выжить. То, что правительство называет реформой, приведет к закрытию больниц, к сокращению врачей и к недоступности для людей высокопрофессиональной и качественной медицинской помощи – лечение инфарктов, инсультов, реабилитация, замена суставов, операции на глазах и всего того, что никогда не сделает семейный врач» – говорит об этом сайту «Страна» глава Комитета здравоохранения Ольга Богомолец.

Еще хуже то, что мы видим: украинское общество не может и не хочет сопротивляться тому, что делают переломавшие его о колено политики. С одной стороны, это связано с апатией шокированных последствиями Евромайдана граждан, которые заняты выживанием и не верят в позитивные результаты протестов – тем более, что такие акции заранее объявлены властью «провокациями Кремля», со всеми вытекающими отсюда последствиями для их участников. Но более важно то, что все ведущие игроки зачищенного по итогам Евромайдана политикума, и «активисты гражданского общества», которые организовывают протесты на профессиональной основе, не только не выступают против этих мер – хотя опубликованные коммерческие цены, которые теперь придется платить за медуслуги, заставляют шевелиться волосы на голове простых украинцев. Напротив, представители этого сообщества горячо поддерживают все положения медицинской реформы. И даже маргинальные леволиберальные группы, которые устраивают кампании за права котиков и за «равное» участие женщин в АТО, молчат об этом, как днепровские рыбы, не сподобившись сейчас хотя бы на символические пикеты.

Конечно, это далеко не случайно. Украинская интеллигенция твердо, на уровне подкорки, знает о том, что протестовать против антисоциальных реформ нельзя – потому что это символ веры идеологии неолиберализма, которая, как и любая другая религия, используется для контроля над паствой и больше всего на свете боится любого рацио. С точки зрения любого рассудочного анализа совершенно очевидно, что «реформы» Евромайдана отбрасывают Украину далеко назад – и от этого пострадает абсолютное большинство жителей страны. Так, выступающие на митинге в Козятине врачи достаточно ясно говорили о том, что это возврат к тем временам, когда селяне могли лечиться только у «повитовых» (уездных) докторов, а чаще шли к знахаркам и ставили свечки в монастырях. Однако, типичный представитель украинского среднего класса, который, разумеется, не вникал в фактическую суть «реформы» Супрун – как не вникал и в длинный текст декларации об ассоциации с Евросоюзом, где был заранее заявлен весь пакет антисоциальных инициатив – свято верит в то, что говорят об этой реформе молодые и прогрессивные спикеры, заявляющие, что она безальтернативна для Украины. Без доказательств – просто потому, что усомниться в догматах веры нельзя, и МВФ, вместе с привезенной из США миллионершей, которой дали гражданство вместе с постом министра, просто не могут навязать нам что-то неправильное и плохое.

Это очень важный момент, который во многом определяет существование постсоветского мира – деградация, регресс и откат к прошлому повсеместно проходит в постсоветских странах под прогрессистскими лозунгами, а критика этих инициатив рассматривается как ретроградство, консерватизм и желание сохранить наследие «совка» – что априори считается абсолютным злом. Примером этого может служить каждая из уже осуществленных «реформ». Было самоочевидно, что массовая ликвидация сельских школ и ПТУ, вкупе с коммерциализацией образования и отменой стипендий, погружает будущее поколение украинцев в предшествующую Эпохе Просвещения тьму – но поддерживать образовательную реформу все равно считалось необходимым и прогрессивным. Причем, в этом разрушительном процессе активно участвовали все те же «левые либералы», которые полностью солидаризовались здесь с самыми дремучими и патриархальными националистами – как бы показывая, насколько крепким оказался этот заключенный накануне Евромайдана альянс, который вовсе не является ситуативным, а подчеркивает идейное тождество двух колонн правого марша украинской политики.

Суть нашей развивающейся вспять эпохи заключается в том, что реакция умело рядится в прогрессивные одежды. Этот тезис лучше всего рассматривать в рамках развития концепции «теории гегемонии» по Грамши, согласно которой правящий класс навязывает обществу собственную идеологическую, экономическую и политическую повестку, придавая ей статус общепринятой, не подлежащей дискуссиям нормы. Принуждение и борьба с инакомыслящими органично сочетается в этой стратегии с «мягкой силой», под которой понимаются пропагандистские инструменты – когда эксперты, журналисты и прочие «лидеры мнений» помогают своим согражданам послушно переваривать скормленную им отраву антисоциальных реформ, подавая ее в яркой обертке шоколадных конфет «Рошен».  Прежде, до начала эпохи «восстания элит», реакционеры вполне отвечали по внешней форме своему идейному существу – но сейчас это деятели в образе Лещенко или Милова, одетые по последней хипстерской моде, которые могут поддержать легалайз и сходить на марш за права ЛГБТ.

Новое поколение людоедов даже внешне выгодно отличается от неуклюжих, януковичеподобных деятелей когорты девяностых годов – они харизматичны, и прекрасно приспособлены к новым реалиям, что делает их разрушительную работу еще более эффективной. Это очень помогает представлять черное белым, заставляя массы послушно терпеть антисоциальную политику истеблишмента и своими руками поддерживать то, что лишает их прав, льгот, средств и будущего. Так, попытки сказать о том, что люди не смогут оплатить тарифы, которые превышают их пенсии (которых, впрочем, скоро также не будет), именуются у нас популизмом – а рассуждения на тему того, что повышение тарифов и отмена пенсий сделают людей счастливее и богаче, напротив, считаются здравыми, и воспринимаются на слух вполне «прогрессивно». Хотя как раз в этом случае речь идет о подлинном популизме, с самыми трагическими последствиями для одураченного такой риторикой общества.

Мы видим, что такая политика опирается на представителей определенной социальной базы – которая сформировалась за четверть века рыночной реставрации и выступила в Украине питательной средой для Евромайдана. «Нет в мире материала более податливого любому зомбированию и манипуляции, чем так называемый «креативный класс». Обычная смесь снобистского высокомерия по отношению к «быдлу» с некоторой поверхностной информированностью, умноженная на личные амбиции, открывает поистине безграничные возможности, чтобы убедить этих людей, что их «недооценивают», что они «заслуживают большего» и что они «моральная совесть» страны (любой). Поэтому их так часто и успешно используют в качестве катализатора программируемых социальных взрывов. К сожалению, честные и последовательные интеллектуалы всегда и везде в меньшинстве. «Молодые талантливые экономисты», столь любимые старшим поколением постсоветских телезрителей, являются идеальной машиной его убийства. Технократы, этика которых замещена ненавистью к «совку», будут без колебания уничтожать «балласт» совковых социальных программ, пособий, пенсий и медицинских гарантий, для создания голограммы «эффективной экономической модели». Кстати, культура им тоже будет мешать. Потому что культура неотделима от исторической памяти и неизмерима в монетарном эквиваленте. Товарищи украинцы и их соседи – ещё раз повторю, что Латинская Америка все это уже проходила, примерно лет тридцать назад, когда мудрым вождем юных неолибералов-гайдаровцев был любимый Латыниной дедушка Пиночет» – пишет сегодня Олег Ясинский.

Эта специфичная для постсоветского общества социальная группа – представители которой также нередко страдают от результатов реформ – монополизировала право на протестную активность, что позволяет элитам контролировать молчаливое народное большинство, которому спускают через соцсети и СМИ готовые к употреблению идеологемы – объясняя, что людей грабят исключительно во их благо.

Эта ситуация может поменяться только тогда, когда на историческую арену выйдут народные массы, выступая за свои интересы, которым полностью противоречит политика неолиберальный реформ. Но политика классовой гегемонии, которая осуществляется над страной посредством представителей «гражданского общества», как раз и направлена на то, чтобы этот момент не наступил никогда – и люди бесконечно плясали под звук чужой дудки, пока их родина приближается все ближе к Средневековью. Ведь по мере успешного развития «прогрессивных реформ» в Украине становится все больше пещерного мракобесия – что, в общем, является их закономерным историческим результатом.  

«Так называемая «реформа», которая проголосована сейчас в Верховной Раде, которую предлагает Международный валютный фонд и поддерживает большой бизнес, превращает здоровье людей в товар. Украинскую медицину нужно реформировать в другом направлении – и, по крайней мере, не разрушать то, что еще осталось у нас от советской медицины. Тем более, что в этой реформе заложены огромные возможности для коррупции – ведь создаются некие органы, которые будут распределять выделенные на медицины финансы. Я думаю, что результатом этой реформы станет рост смертности и сокращение населения Украины» – говорит правозащитник Владимир Чемерис.

Вопрос лишь в том, сколько людей умрет и уедет от последствий всех этих «прогрессивных инициатив» – пока мы сумеем выйти из неолиберальной машины времени, отправившей страну в глубокое прошлое, задрапированное декорациями в хай-тек стиле.

Андрей Манчук, LIVA