Долгое время после обретения Украиной формальной обособленности, называемой независимостью, графоманы-«державотворці» и политические перевертыши, наскоро переквалифицировавшиеся из ставших ненужными коммунистических идеологов, морщили лбы над формулированием украинской национальной идеи. Она представлялась панацеей, философским камнем, неким магическим кодом, который откроет дверь в клуб сверхдержав.

И вот, наконец, в горниле бурных трагических событий последних лет национальная идея закалилась и обрела конкретные очертания. Расплывчатую многовекторность и идейную неоднородность сменила четкая определенность в отношении вектора внешней политики и доминирующей идеологии. Судя по интенсивности и направленности провозглашаемых правящими силами лозунгов и законодательных шагах, национальную идею составляют интеграция Украины в НАТО и Евросоюз как «цивилизационный выбор», разрыв с Россией и советским прошлым, антикоммунизм, борьба с коррупцией, возвращение потерянных территорий.

Итак, свершилось. Теперь, как говорится, вперед и с песней.

Однако странное дело – при виде таких превращений возникает дежавю, связанное с памятью о пропаганде наступления «полного коммунизма» в советскую эпоху, и понимание вневременности и общей ментальной основы персонажей, зовущих в светлые дали с заведомым намерением одурачить.

Есть какая-то историческая ирония и чудовищная мистификация в том, что в демонстративно антикоммунистическом государстве провозглашаются лозунги в стиле партийных докладов КПСС, хоть и направленные к иным, более прагматичным целям, но столь же эфемерные. А вместо «строителей коммунизма», в свое время разбежавшихся с советской цивилизационной стройки под влиянием западных соблазнов, из того же теста производятся «европейцы», они же «патриоты», которые делают свой «цивилизационный выбор», выезжая из Украины в западном направлении (в восточном, как известно, следуют не патриоты).

То же касается паразитирования на декларировании глобальных целей и мечтательства.

Говорят, что бесконечно можно смотреть на то, как горит огонь и как течет вода. В армии еще добавляют: на то, как другие работают. Этот перечень можно продолжить на наших примерах. Бесконечно можно смотреть на то, как Украина интегрируется в НАТО и ЕС и как в Украине борются с коррупцией. Таким же зрелищем обещает стать реинтеграция Украиной Донбасса. Ведь всеми этими делами при нынешних подходах можно заниматься сколько угодно долго, на протяжении жизни многих поколений, причем довольно убедительно.

Утверждается, что больше половины граждан Украины выступают за вступление Украины в НАТО и ЕС. Ну, при определенной интенсивности и длительности идеологической обработки, сопровождающейся оболваниванием и деградацией образования, население еще и не за то выступит. Может поддержать и присоединение к какому-нибудь межгалактическому союзу, не то что к европейскому. К тому же европейский выбор для сформированного в Украине общества потребления естественен, если исходить из размеров обещанных Яценюком зарплат и пенсий и прочих благ.

Но что толку, если, как терпеливо и откровенно растолковывают в указанных сверхгосударственных структурах, Украину там не ждут. В зоопарке лев тоже, если б как-нибудь узнать его мнение, проголосовал бы за выдачу ему положенной нормы мяса или за присоединение его клетки к клетке с антилопами, только кто ж ему это даст. Уже и председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер под впечатлением от словоизлияний украинского президента высказался о евроинтеграции Украины в духе «Петро мне друг, но табачок врозь». Однако ничто не способно урезонить наших вождей, с удивительным упорством направляющих народ по модернизированному «пути к коммунизму», и любые охлаждающие струи от западных старших товарищей воспринимаются ими как божья роса.

Еще один столб национальной идеи – борьба с коррупцией, за социальную справедливость и законность. Как видно, при существующем порядке вещей это занятие столь масштабное, трудоемкое и захватывающее, сколь и безысходное. Здесь можно выделить две ключевые причины.

Одна из них состоит в том, что государство изначально было создано как механизм извлечения коррупционной ренты и остается таковым. А политический режим призван обеспечивать максимально благоприятные условия для этого. Притом противоядия в виде контроля со стороны общественных активистов, давления со стороны западных кураторов и тем более заклинаний о приходе к власти «нормальных, морально здоровых людей» по причинам, требующим отдельного рассмотрения, не действуют. У тех, кто попадает во власть, открывающую возможность обогащения, будь они даже в вышиванках, иных мотивов, кроме сугубо меркантильных, не остается. Здесь немыслимы проявления самопожертвования и аскетизма времен раннего СССР, ныне осмеянные и очерненные.

Вторая причина – в потребности в коррупционном, внеправовом удовлетворении своих интересов в самой гуще народных масс. На практике законность и правопорядок для современного украинского общества вовсе не являются безоговорочными благами. С этой точки зрения вполне мыслимы ситуации, при которых люди ополчаются на того, кто вздумал поломать удобные им внеправовые схемы.

Об истинном восприятии обществом коррупции говорит отношение к чиновникам, изобличенных в качестве вроде бы ненавидимых коррупционеров. Казалось бы, ввиду шквала негодования по поводу коррупции, того, что борьба с ней входит в первые пункты программы каждой политсилы, они должны бояться показываться на людях, опасаясь линчевания. Но они как ни в чем ни бывало раздают интервью, рассказывая о политических преследованиях, и в комфортных условиях выстраивают линии защиты. И отношение к ним не столько враждебное, сколько снисходительное – как к неудачливым жертвам репрессивного механизма, которому необходимо, оправдывая свое существование, время от времени предъявлять своему обществу и западным кураторам такого рода жертв, выдергивая их из общей массы точно таких же деятелей.  

Из этого видно, что коррупция – основополагающий, конструктивный элемент государства, а следовательно, ее искоренение означает разрушение самого государства в сложившемся виде. И поскольку его разрушение в силу веских причин (заинтересованности на Западе в целостности Украины как «подмандатной территории», гигантской инерционности системы власти, имеющей к тому же возможность ссылаться на особые условия войны) немыслимо – вот вам и перспективы борьбы с коррупцией, которую здравомыслящему человеку нельзя воспринимать иначе, как с юмором.

Шквал риторики посвящается сегодня возвращению Украиной контроля над «временно неподконтрольными» территориями. В одном этом понятии «временной оккупации» чувствуется человеческая слабость прятаться за слова. Вероятно, политики, которые ввели его в обращение, были чрезвычайно довольны собой, радуясь, что так ловко завуалировали произошедшую, в т. ч. по их вине, катастрофу. Дескать, все на свете временно.

Но на самом деле они напоминают «господ прозаседавшихся» В.Маяковского. Пока они демонстрируют свою неуступчивость и разглагольствуют о реинтеграции отдельных районов Донецкой и Луганской областей, там уже выпускают учебники истории «народных республик» от давних времен до наших дней и все зашло слишком далеко. И призывы отвоевать Донбасс и вернуть Крым звучат уже как коммунистические лозунги.

Таким образом, говоря простыми словами, обозначившаяся национальная идея сводится к тому, чтобы ломиться туда, куда не приглашают, искоренять то, что одновременно укореняешь, возвращать то, что в то же время отталкиваешь. Остается заметить, что паразитирование на больших целях может быть делом выгодным и продолжаться долго, но не бесконечно, что с избыточной убедительностью подтверждают примеры из далекой и близкой истории.

Петр ПЕТРОВ, специально для BUZINA.ORG