Олесю Бузине посвящается.

Действующие лица

И е р е м и я - князь, государственный и военный деятель Речи Посполитой, воевода, авторитет и надежда Польского государства.

П о т о ц к и й - великий гетман коронный, военный министр.

Г о н е ц.

У к р а и н е ц - украинский казак, крестьянин, воюющий на стороне Богдана Хмельницкого, против Речи Посполитой, в частности против Польши.

Т а т а р и н - вояка из татарской орды, посланной крымским ханом на помощь запорожским казакам в восстании против Польского королевства.

Б о г у н - Иван Богун, запорожский казак. Лишенный грамоты, образования в детстве, при Хмельницком - поднявшийся до звания полковника Войска Запорожского, Наказной гетман Войска Запорожского.

Я н у к о в и ч - президент современной Украины с 2010 по 2014 год. Свергнут в следствии государственного переворота.

С о в е т ч и к - советчик президента Януковича. Советы, предлагаемые им даются исходя из желания сохранить целостность государства, наладить порядок.

Л ж е - с о в е т ч и к - советчик президента Януковича. Работает на западные спецслужбы, финансируется теми же фондами, которые спонсируют государственный переворот. Своими советами старается усугубить положение дел и помогает выполнять "западные" планы.

С о л д а т - солдат компутового войска Речи Посполитой.

Л е к а р ь - врач князя, назначался в военной время, для срочного излечения боевых ран членов высшего руководства Польской Короны или Великого княжества Литовского.

Г р о б о в щ и к - человек, не годящийся в солдаты, потому во время войны работающий гробовщиком.

П р и з р а к И е р е м и и - душа князя Иеремии, покинувшая его тело после смерти.

 

На сцене располагаются две комнаты, они разделены стеной. В стене, между комнатами, есть дверь, которую не видно.

Действие первое

Над первой комнатой загорается табличка с надписью "XVII", что означает столетие, в котором происходит действие. Во второй комнате темно, видно лишь то, что происходит в первой.

В первой комнате горит тусклый, дрожащий свет свечи, которая стоит на массивном столе. На стене висит герб Польской Короны, на стену у окна опирается бунчук - короткое древко с привязанным конским хвостом, признак власти. За столом сидит князь Иеремия Вишневецкий. На нём надета огромная медвежья шуба. За ним окно, в котором отчетливо видны последние лучи уходящего заката. Он держит перо и пишет письмо. Волнуется.

Входит суетливо чем-то взволнованный Потоцкий. На нем длинный польский мундир, достающий почти до земли, на поясе висит шпага. Несмотря на волнение, он кажется грозным.

         П о т о ц к и й. Пан Ярёма. меня не устраивает положение дел.

         И е р е м и я (пишет, проговаривает про себя написанное, но неохотно отвлекается на Потоцкого). По-ло-же-ние ваших дел или?...

         П о т о ц к и й. Или что? Положение дел Речи Посполитой, пан Иеремия! Мои дела есть суть дел государства нашего, храни его присвятая дева Мария...

         И е р е м и я. Прошу, пан гетман коронный, прошу дать мне несколько мгновений (отвлекается от письма и вновь возвращается к написанному). И я буду весь в вашем внимании.

         П о т о ц к и й. Ладно. Жду (садится у стола).

Иеремия оканчивает письмо, торжественно, артистично ставит точку и машет листком дабы дать чернилам поскорей высохнуть.

         И е р е м и я (громко). Гонец!

Входит гонец. Он не в военной форме, на нем платье и пояс, исшитое гербами Польской короны и ордена Вишневецких. При нем маленькая сабелька. Он покорно останавливается у двери и демонстративно два раза топчет ногой.

         И е р е м и я (торжественно). Готов?!

         Г о н е ц. Готов доставить в самый край полотна земного любое государственное послание! Во имя Польской короны!

         И е р е м и я (складывая письмо, интригующе смотрит то на Потоцкого, то на гонца). Хе-хе. Не просто короны. Письмецо во имя жизни польской шляхты. И крестьян. И люда простого. И (игриво постукивая пальцем по плечу Потоцкого) во имя спокойствия и счастья барышень ваших!

         Г о н е ц. Готов доставить во имя жизней всех, кого, пан, вы назвали!

         П о т о ц к и й. Кому письмецо-то написали, пан Иеремия?

         И е р е м и я. Хмельницкому.

         П о т о ц к и й (вскакивает). Ко-о-ому?!

         И е р е м и я (охает, держась за грудь). Эх, что-то колдовское в этой фамилии есть, ей Богу! Христа ради, прошу вас, пан гетман Потоцкий, не вскакивайте вы так! До удара меня доведёте, ей Богу!

         П о т о ц к и й. Хмельницкому письмо?!

         И е р е м и я (продолжая о своём). Как это так?! Ей богу, не без чар колдовских дело обстояло! Кому в Речи Посполитой не скажешь это проклятое словцо "Хмельницкий", так сразу, тот час же, как вас, пан Потоцкий, в жар всех бросает! Не без бесовских деяний дело обстояло с этим сорванцом...

         П о т о ц к и й. Зачитайте мне письмо, пан Вишневецкий. Прошу вас, зачитайте!

         И е р е м и я (интригующе). Вам любопытно?

         П о т о ц к и й. Я должен знать!

         И е р е м и я (обратно разворачивая листок). Ну, что же, зачитываю...

         Г о н е ц. Разрешите выйти, коль письмо секрет содержит важности государственной, пан Вишневецкий?

         И е р е м и я. Никакой важности, лишь жизнь и счастье солнечных дней оно несёт для Речи Посполитой.

         П о т о ц к и й. Читайте! Не томине, пан!

         Г о н е ц. Готов доставить во имя Короны!..

Потоцкий злобно смотрит на гонца, желая, чтобы он замолчал скорее.

         И е р е м и я. Зачитываю... Дорогой Богдан Хмельницкий, реестровый полковник. Рассмотрел я твоё желание предоставить казакам запорожским, коих ты сделал свитою своею, право принимать участие в делах государственных. Рассмотрел твое желание сотворить Польского и обратить в шляхту твоих верных людей, в том числе Богуна Ивана. Перестройку рода подобного сделать я не в силах. Ты пойми, Богдан, шляхта и казаки - не совместимы в Короне, как не совместимы в любом общем деле птица и рыба. Коль птице рыба прикажет плыть - неужто сложить ей крылья свои и утонуть во имя приказа? Казаки твои вовсе с грамотой не знакомы, воевать также научены лишь в диких степях при обстоятельствах к войне обязывающих. Воеводы из них выйдут неправильные, не научены они летать высоко. Но тебе я могу предложить должность почтенную, коль на переговоры согласишься.

         Что касается хутора Суботов, который подстароста Чаплинский у тебя отнял, то ты должен понять, что не было на владения Суботовы у тебя должных документов. А с женщиной своей ты и помолвлен не был должным образом, от того отобрали у тебя возлюбленную. Но участок мы тебе можем предоставить и возлюбленная тебя, если честно, все еще дожидается. Всё твое будет твоим, да еще чуток нашего прибавим, коль переговоры примешь.

Молчание.

         П о т о ц к и й. Всё что ли?

         И е р е м и я (кивает, складывая снова письмо). А большего и не нужно.

         П о т о ц к и й (громко рыдая). Корона в беде! В беде Речь Посполита! Пресвятая Матерь божья, богородица Дева Мария, спаси землю нашу христианскую!

         И е р е м и я (запечатывая письмо). Ну всё, пан Потоцкий, всё... Что-то ты сегодня встревожен чрезмерно...

         П о т о ц к и й. Не отправляйте гонца с этим письмом!

         И е р е м и я. От чего же?

         П о т о ц к и й. Вы не понимаете дел наших! Послушайте, вы не понимаете! Вы договориться желаете, понимание найти. Но там где распечатают и прочтут это письмо людей. Лишь звери.

Иеремия передаёт письмо гонцу.

         Г о н е ц (пряча письмо в карман). Доставлю во имя Польской короны и священной Речи Посполитой!

         П о т о ц к и й: Да тебя, глупец, убьют там забавы ради!

         Г о н е ц. Готов умереть во имя священной Короны!

         П о т о ц к и й. Да не Короны во имя, а просто во имя безумной затеи казаков! Много у тебя таких гонцов? (обращается к Иеремии). Тебе их множество найти придется. Хмельницкому не нужен никакой чин, и участок земли ему не нужен. Под ним вся Украина левобережная, зачем ему твои дареные участки?

Иеремия берет бунчук и, улыбаясь, играет конским хвостом, всем своим видом показывая, что ему скучно.

         П о т о ц к и й. Да послушай же ты меня, пан! Он организовал злейшее восстание. Сотни сёл на Украине уже под его началом. Крестьяне за него все. Ты понять это должен!

         И е р е м и я. Уверен, пан, что не слухи это испуганных поляк?

         П о т о ц к и й. Слухи? Хороши́ слухи! Приятель мой, Мартын Калиновский который, не тебе ли, пан Иеремия, он докладывал, что Хмельницкий заключить союз собрался с крымским ханом.

         И е р е м и я (смеется). С татарами? Неужто, ты веришь, что украинцы пойдут на союз с басурманами, только лишь, чтобы против Польши встать?!

         П о т о ц к и й (хватается за голову). Иеремия, пан Вишневецкий, воевода наш, слеп ли ты что ли? Скажи мне, что слеп ты и я позову лекаря, но не говори мне, что ясно видишь смутные времена левобережной Украины! Ислам Гирей уже готов направить казакам в помощь несколько тысяч татарских всадников!

Иеремия смеется.

         П о т о ц к и й. Слушай же, да не смейся! запорожские казаки, крестьяне и простой люд, тот люд которого не замечали ранее ни ты, ни я, вырезают поляков, евреев и всех крестьян с ними не согласных! Одевают младенцев на копья, поджигают и бегут с горящими человеческими факелами! Отрывают всею толпою своею шляхтичам головы и играют ими, словно не людские это головы, а бычьи пузыри, надутые воздухом! В угаре своем повстанческом они крушат судьбы тысяч тех, кто в данную минуту, пан Иеремия, уповает на верное твое решение! А ты письмо Хмельницкому пишешь, не едва ли дружеское! Пока слабы они, князь Иеремия, нападай на них! Я готов возглавить войско! Я готовый, Калиновский тоже, мало ли нас готовых, пан Вишневецкий?!

         И е р е м и я (задумчиво). Не знал я, что до того поляки боятся казаков на Украине, что такие вещи выдумывать готовы.

         П о т о ц к и й. Нет здесь ни горсти выдумок! Не больше сочиненного в моих словах, чем людей среди казацкой орды. Днями и ночами пьют горилку, насилуют пленных наших несчастных женщин, режут их отцов, лица обмазывают кровью и продвигаются всё ближе к нашим землям!

         И е р е м и я. И с татарами крымскими в союзе?

         П о т о ц к и й. Да! С татарами!

         И е р е м и я (смеется, но говорит успокаивающе). Знаю я, что народ украинский неграмотен, но ведь не дикий он, пан Потоцкий. Ты описываешь мне их словно стаю волчью.

         П о т о ц к и й. Больше уважения у меня, пан, к волчьей стае нежели к казакам из Хмельницкого восстания! Слушай меня! Христом Богом умоляю тебя! Есть порядок в волчьих стаях, самой природой порядок их диктован! Надобностью! Казаки лишь не людской жестокостью движимы, не договаривайся с ними, ни к чему договора не приведут, а время драгоченной будет потрачено! Наступать надо, пан Ярёма! И обойдемся тогда без излишнего кровопролития, сохраним государство! Пока они не так сильны и опасны, пока басурмане к ним не присоединились!

         И е р е м и я. Украинцы запорожские не правы, это я признаю. Грехом было бы не видеть этого. Но они такие точно поляки как мы. Под таким точно Христом Богом ходят, как и мы. Чуть не грамотны, но лишь потому, что не учил их никто, и есть в этом доля нашей вины, недосмотра нашего. Не станут они водиться с татарами! Не верю! Иди гонец, доставь Хмельницкому мое письмо.

         Г о н е ц. Доставлю во имя священной Короны! (удаляется)

         П о т о ц к и й (стонет навзрыд, закрывая лицо руками). Ой горе Речи Посполитой! Спаси, Господь милосердный, землю нашу!..

Занавес.

 

Действие второе

Обстановка та же, что и в первом действии - вторая комната темная, действие происходит все там же, в первой комнате с табличкой "XVII". В первой комнате стоит два пенька. На первом сидит татарин, на втором украинец. Татарин точит нож, украинец чистит рыбу. Оба выпачканы, в рваных рубахах, на лице сажа и следы боя. Видна струйка дыма догорающего костра, рядом тлеющий кустарник. На их фоне - разрушенные остатки хижины и висящие на виселице люди. Слышно карканье ворона. Между татарином и украинцем лежит труп, на который время от времени падает рыбья чешуя. Украинец разговаривает на украинском наречии, татарин - с характерным татарским акцентом.

Рыба выскальзывает из рук украинца и летит в татарина.

         Т а т а р и н. Алла! Ты что, шайтан, дэлаешь, а?!

         У к р а и н е ц. Підійми! Подай!

         Т а т а р и н. Сам поднял взял, да!

Украинец поднимает рыбу и с ненавистью из-подо лба смотрит на татарина.

         Т а т а р и н. Чаво?

         У к р а и н е ц. Басурман ты клятый, ось чаво!

         Т а т а р и н. Молчи, казак, да?!

         У к р а и н е ц. Не приказав бы мне Хмель с тобой рядом плеч о плеч службу служить, я бы спалил тебя, клята паскуда!

         Т а т а р и н. Зарежу! Молчи!

         У к р а и н е ц. Хмельницкий казак. И я казак! Я службу йому служу! И ты служи, басурман, собака!

         Т а т а р и н. Я не под Хмелем, да! Я хану службу нести!

         У к р а и н е ц. Хмель приказал хану ляхов різать!

         Т а т а р и н. Хмель у хана помощи просить, да!

         У к р а и н е ц. А сам, собака басурманская, чого ляхов різать хочешь?!

         Т а т а р и н. Хан приказать! (рассматривает нож, смеется злобно и дальше точит его)

         У к р а и н е ц. Собака служивый!

         Т а т а р и н. А ты чаво?!

         У к р а и н е ц. Чаво шо? Чаво ляхів режу?

         Т а т а р и н. Ляхов, да!

         У к р а и н е ц. А я ненавиджу их!

         Т а т а р и н. А чаво?!

         У к р а и н е ц. Багацько много чаво!

         Т а т а р и н (смеясь и рассматривая нож). Сам не знать, зачем пшэк убивать.

         У к р а и н е ц. А воны католікі клятые! Ось чого! Православля наше руське гноблять, собаки кляті!

Татарин несколько секунд смотрит на украинца,

хмурится и не понимает его.

         Т а т а р и н. Я не католик, да! И не православный, да! Нет Христа, я против, да! И ты со мной другу подобно ляхов резаль, да?! Аллах бог един, Аль-Хамду Лил-Лях. Чаво тебе лях католик не подходить, да, если ты плечо о плечо воевать со мной, ненавистником Христа, да?!

Украинец задумался, но сразу вспомнил о другой причине.

         У к р а и н е ц. Потім зато ми не будем в рабстві у ляхів! Вони пишуть договора, а у нас один договір - сабля! Ось наш договор! (кидает рыбу в тлеющий костер, но затем подбирает её и чистит дальше)

         Т а т а р и н. Война конец, потом все равно казак в рабство. Никак без этот рабства, да?! Потом под кем казак будет, да? Под ханом? (смеется)

         У к р а и н е ц. Мовчи, собака! Спалю, сучий сын!

         Т а т а р и н. Зарежу!

Входит гонец, осматривает двух сидящих на пеньках и оттряхивает ладонью пыль со своей лисьей шубы, боится запачкаться.

         Г о н е ц (высокомерно). Приветствую вас! Именем Короны, честь имею доставить письмо Богдану Хмельницкому от самого князя Иеремии Вишневецкого.

Украинец и татарин переглядываются.

         У к р а и н е ц. Хто такий, собака?!

         Г о н е ц (вздыхая). С письмом к вам прибыл. Гонец я.

         У к р а и н е ц (указывая на лежащий труп). А це хто? Це ж тоже гонець!

         Г о н е ц (всматриваясь в покойника). Это... Кажется Влашек? Гонец... Его до меня посылали. Он ли это? И где его голова?

         Т а т а р и н (поднимая из-за спины за волосы голову). Гонец, да?

         Г о н е ц (перекрестился). Влашек... Ей Богу он...В общем, пришел я с посланием важности государственной.

Гаснет свет.

Загорается свет.

На сцене та же обстановка, только трупов теперь двое. Украинец уже одет в лисью шубу гонца, он продолжает чистить рыбу,

а татарин точит нож.

Входит Иван Богун. На нем дорогие меха, цепи, на поясе висит булава.

         Б о г у н. На світанку вирушаєм на Збараж, на ляхів!

Украинец подскакивает и раболепно преподносит Богуну рыбу,

которую чистит.

         У к р а и н е ц. Ось, пан Богун, рыбку вам начухав!

Богун съедает рыбу, отдает украинцу хвост, достает из-за пазухи бутылку горелки и сделав глоток, вытирает рукавом усы. Молча, он прячет бутылку, снимает с украинца лисью шубу гонца и надевает ее поверх своих мехов.

         Б о г у н (указывая на трупы). А це хто?

         У к р а и н е ц. Гонець.

         Б о г у н. А вторым хто буде?

         У к р а и н е ц. Тоже гонець.

         Б о г у н. Шо то у нього там?

Украинец наклоняется и достает из-за пазухи гонца письмо.

         Б о г у н. Шо это таке?

         У к р а и н е ц. Письмо.

         Б о г у н (утвердительно кивает). Угу, письмо. Кому?

         У к р а и н е ц. Гонець говорыв шо Хмельницкому.

         Б о г у н. Читай мені.

Украинец не аккуратно разрывает письмо и рассматривает с любопытством обе его половины, стараясь сложить их вместе.

         Б о г у н. Читай, собака!

         У к р а и н е ц. Не вмію.

Богун выхватывает письмо.

         Б о г у н (шепотом залу). І я не вмію... Ты вмієш? (татарину)

         Т а т а р и н (берет письмо и достает табак). А?

         Б о г у н. Чытать!

         Т а т а р и н. А што эта? (заворачивает в письмо табак и подкуривает, затем одобрительно показывает полученную папиросу и улыбается). Пасиба, казак, хороший папир, да!

         Б о г у н (машет рукой и уходит). Неграмотні собаки! Мерзота!

Занавес.

       

Действие третье

Свет горит во второй комнате, над ней загорается табличка "XXI" (двадцать первое столетие). В первой же комнате теперь темно.

Украина, Киев. Администрация президента. На стене висит скромных размеров украинский флаг, на подоконнике стоит ваза с тремя подсолнухами. В окне видно снег и высокую упирающуюся в небо Стелу - символ площади независимости. На улице декабрь 2013 года.

В кабинете за массивным столом сидит президент Янукович, в строгом дорогом костюме, он сосредоточенно пишет что-то.

В кабинет входит советчик, он взволнован.

         Я н у к о в и ч. Почему без стука?

         С о в е т ч и к (стучит по двери изнутри). Виктор Федорович, можно?

         Я н у к о в и ч. Теперь уже и не знаю.

         С о в е т ч и к. На улицах волнения.

         Я н у к о в и ч. Угу.

         С о в е т ч и к. Я получил важные сведенья, хочу вам сообщить.

         Я н у к о в и ч. Думаешь, как там тебя?.. Советчик в общем, думаешь, у тебя есть сведенья, которые другие советчики мне еще не передали?

Советчик молчит. Несколько секунд тишины. Янукович продолжает важно писать что-то.

         С о в е т ч и к. Вы пишите речь, Виктор Федорович?

         Я н у к о в и ч (хмурясь). Речь?

         С о в е т ч и к (кивает). Да. Речь для телевиденья?

         Я н у к о в и ч. Нет. Речь мне уже написали. Это я кроссворд решаю.

         С о в е т ч и к (вздыхает). В Тернополе, Львове, Франковске, Ровно... В общем-то, изо всей западной части сюда едут автобусы с активистами. Откуда-то активно выделяются средства...

Янукович нервно ломает ручку, выбрасывает её прочь и берется рукой за голову.

         С о в е т ч и к. Я дам совет, мне кажется это важным, Виктор Федорович.

         Я н у к о в и ч. Ага, как же. Слушать буду советы еврея.

         С о в е т ч и к (обиженно). Я, вероятно, не больше еврей, чем те, к чьим предательским советам вы прислушиваетесь.

         Я н у к о в и ч. Ну? Слушаю, советчик.

         С о в е т ч и к. Нужно арестовать лидеров, по-тихому, без шума. Нужно запретить вещать по телевиденью клевету. Средства массовой информации активно разжигают анархический дух в головах людей, про интернет я вообще молчу.

         Я н у к о в и ч. Мне докладывали, что люди на площади, в итоге, сами разойдутся.

         С о в е т ч и к. Я повторюсь. Средства на восстание выделяются колоссальные. Пока что, по моим наблюдениям, дела обстоят до того плохо, что боюсь как бы это дело всё не завершилось государственным переворотом. Придется бежать, Виктор Федорович.

         Я н у к о в и ч (хмурится). Ты сейчас про что? Про западною Украину? Не пойму...

         С о в е т ч и к. Я сейчас целиком про...

         Я н у к о в и ч. А Донбасс? Донбасс-то не примет это, тут тебе надобно всё подсчитать...

         С о в е т ч и к. По поводу Донбасса, как бы это в войну гражданскую не вылилось.

         Я н у к о в и ч. Ты выдумываешь.

         С о в е т ч и к. От того, что вы сейчас так думаете, автобусов с запада меньше не становится. Подготовленные радикалы и фанаты уже становятся любимцами народа, они толпами едут на площадь. Провокации, массовые провокации обрушатся с дня на день. Их оплатили, подготовили, а значит будут ожидать реальный результат.

         Я н у к о в и ч. Кто оплатил? Кто готовил?

         С о в е т ч и к. Европа, штаты, Виктор Федорович. Действующие фонды якобы оказывают материальную помощь восставшим за демократию и против ущемления свобод граждан. Но надо понимать, там такие суммы, что... Нужно ограничить средства массовой информации, прекратить травлю. Вас практически открыто обливают грязью по каждому телевизионному каналу.

В кабинет входит Лже-советчик. Он в ярком пиджаке цветов американского флага. Лже-советчик становится по левую руку Януковича.

         Л ж е - с о в е т ч и к. Нужно ослабить милицию, Виктор Федоровч. Людей на площади меньше. Нужно, чтобы вы показали им, что не настроены агрессивно.

         Я н у к о в и ч (радостно). Правда меньше?

         Л ж е - с о в е т ч и к. Конечно!

         С о в е т ч и к. Это ложь!

         Я н у к о в и ч. Почему ложь?

         С о в е т ч и к. Потому что вас хотят свергнуть! И Украину хотят погрузить в постреволюционный хаос! Мне что, каждое утро идти на площадь и лично подсчитывать людей, чтобы вы понимали, что их с каждым днем всё больше?

         Л ж е - с о в е т ч и к (смеется). Вздор!

         С о в е т ч и к. Мои данные проверены! Да, что там проверять! Виктор Федорович, включите телевизор и сами посмотрите да послушайте, что о вас говорят! Нужно брать под контроль всё, иначе...

         Я н у к о в и ч (Лже-советчику). Это правда?

         Л ж е - с о в е т ч и к (насмешливо). Нет, конечно. Не нужно давить на прессу, иначе вам перестанут доверять! Не средневековье все-таки, покажите, что вы обеими руками за свободу слова.

         С о в е т ч и к. Свобода слова и отсутствие цены слову не одно и тоже. Лучше отключить телевиденье совсем, чем позволять вещать эту ересь! Это расшатывает людей, потом обратно уже ничего вернуть нельзя будет.

         Я н у к о в и ч (Лже-советчику). Что думаешь?

         Л ж е - с о в е т ч и к. Не так страшен этот митинг.

         Я н у к о в и ч. Именно, митинг. Все говорят "переворот", не пойму откуда истерия эта берется? Вот именно, что митинг.

         С о в е т ч и к. Пообещайте, Виктор Федорович, что хотя бы подумаете над моими словами!

         Л ж е - с о в е т ч и к. А вы кто такой, чтобы сам президент вам что-то обещал. Народу обещать - это дело понятное, но перед вами отчитываться, вы много берете на себя!

         С о в е т ч и к (отмахиваясь). Контроль над прессой - подумайте над этим! Телевизионные каналы - собственность в руках бизнесменов, которые метят в ваше кресло. Националисты - подумайте над прекращением мирного диалога с ними! Националисты они готовят боевиков, которых в итоге назовут мирными демонстрантами. Пока в ваших руках есть еще сила, привлеките их к ответственности. Арестуйте тех, кто получает и распоряжается деньгами из западных источников! Пообещайте, что подумайте хотя бы.

         Л ж е - с о в е т ч и к (Советчику). Вы здоровы?

         С о в е т ч и к. Да. Не знаю, из каких фондов вы питаетесь, но ваше место на виселице! Вы намерено вводите президента в заблуждение, ваши цели мне ясны!

         Л ж е - с о в е т ч и к. Да у вас паранойя.

         С о в е т ч и к. Виктор Федорович, включите обычный телевизор и взгляните на всё обычными глазами. Сделайте выводы самостоятельно и примите меры.

         Я н у к о в и ч (раздраженно). Ладно-ладно! Всё! Выйдите оба! Мне нужно подумать!

Советчики уходят, Янукович машет рукой и продолжает изучать написанное на столе.

         Я н у к о в и ч. Так, девять по вертикали... Последняя грань чего-либо... Пять букв... Ко-нец. Ухты, подходит!

Занавес.

        

 

Действие четвертое

Свет, как и в первых двух действиях, горит только в первой комнате с табличкой "XVII". Во второй комнате света нет.

Обстановка такая же: кабинет князя Иеремии. Вокруг шум, крики и оружейный звон сабель, предсмертное ржание коней. За окном снаружи видно бушующее пламя, очевидно не первый день идут кровопролитные бои.

За столом сидит князь Иеремия и Потоцкий. На серых их лицах ссадины и порезы. Шуба князя разорвана, польский мундир Потоцкого весь в саже и прожженных дырах. Оба тяжело дышат, по всей видимости, они только после боя. Иеремия из высокого стакана пьет чай.

         П о т о ц к и й. Вот и всё.

         И е р е м и я. До сих пор загадкой для нас остается - кто же предал?

Потоцкий молчит.

         И е р е м и я. Ведь кто-то пустил на нашу землю казаков! Не могли они сами прийти, не могли!

Иеремия кричит, но быстро успокаиваясь, делает глоток чая.

         П о т о ц к и й. Нет предателей среди известных мне людей, что сражаются сейчас.

         И е р е м и я. Ересь говоришь, гетман коронный! Не пройти было казакам Хмельницкого через крепости наши! Предал кто-то! Ух, найти бы!..

         П о т о ц к и й. Их оказалось очень много, казаков этих. Я говорил тебе, князь дорогой, говорил об этом. Христом Богом молил тебя наступать на них, когда слабы они были!

         И е р е м и я (вскакивает и отчаянно кричит). Что же, пан Потоцкий, ты сказать мне желаешь?! Что моя есть вина в том, что гибнет государство наше?! В каком моём действии ты вину мою видишь?! Говори же! В каком моем действии?! (успокаивается и вздыхает)

         П о т о ц к и й. В действии я не вижу вины твоей, благородный мой князь. Вину твою я нахожу в бездействии...

Разгоряченный словами Потоцкого, князь Иеремия собирается что-то ответить, но в комнату распахивается дверь и заползает солдат, у которого из спины торчит сабля.

         С о л д а т (стонет). Убили звери... Погубили меня. О, пан Иеремия! (через силу улыбается). Честь встретить вас... Простите, что не могу встать пред вами... (поправляет картуз) Служу Польской короне всем сердцем и...

Кто-то со словами "Йды сюды, собака!" потянул солдата за ноги обратно. Потоцкий схватил саблю и, находясь в комнате, около двери дерётся с теми, кто снаружи. В итоге, изрезав несколько противников, Потоцкий втаскивает тело солдата полностью в комнату и запирает дверь на стул. Иеремия, глядя на драку, держится за голову. Потоцкий наклоняется над солдатом, щупает его безжизненное лицо.

         П о т о ц к и й. Выдохся, бедняга...

         И е р е м и я. Ой, горе!.. Ой, горе!

         П о т о ц к и й (сидя, не отводя глаз от лица солдата, но обращаясь к Иеремии). Ты понимаешь, князь, о чем я говорю?.. О каких же планах предательских, о каких предателях ты спрашиваешь меня? О которых?!

         И е р е м и я. Не могли казаки сами вот так... Не могли...

Потоцкий встает и указывает на тело солдата.

         П о т о ц к и й. Он предал тебя?! Он?!

         И е р е м и я. Нет.

         П о т о ц к и й. Он был уже убит, когда вполз к тебе с вражеской саблею в теле своём! Уже мертвый, безо всякой надежды, он сказал тебе, что всем сердцем служит Короне!

         И е р е м и я. Да...

         П о т о ц к и й. Так он ли предал тебя?!

         И е р е м и я. Нет же, нет...

         П о т о ц к и й (указывая на окно за которым неистовствует война). Быть может, брат его предал тебя?! Или отец его?! Который, как и он сейчас, погибает за свою землю!

         И е р е м и я. Нет...

         П о т о ц к и й. Жены их?! Матери и сестры их?! Женщины наши польские, которых обесчестили и искромсали саблями на глазах у детей казаки и басурмане Хмельницкого?! Эти?! Эти, быть может, несчастные, замученные женщины, князь, тебя предали?!

         И е р е м и я. Нет же! Нет! Нет, гетман Потоцкий! Не они!

         П о т о ц к и й. Не говорил ли я, что будет всё это, не говорил ли?!

Во второй комнате с табличкой "XXI" загорается свет. За президентским столом сидит президент Янукович и держится за голову. За окном, сквозь черный дым, видно Стелу и площадь независимости. Слышен свирепый гул толпы, выстрелы петард, хлопки пневматических пистолетов.

В обеих комнатах теперь горит свет, события обоих времен видны одновременно.

         П о т о ц к и й. Не говорил ли?!

Иеремия молчит.

         П о т о ц к и й. Просил наступать, князь, умолял тебя, чтобы ты разрешил пойти против них тогда, когда это нужно было! Предупреждал, что с татарами казаки договариваются!

         И е р е м и я. Но, не хотел я кровопролития! Не хотел!

Иеремия судорожно пьет чай, держа трясущимися руками чашку.

         П о т о ц к и й (указывает на окно). Князь, но ведь вот оно кровопролитие! (указывает на мертвого солдата) Вот и есть кровопролитие!

Князю Иеремии становится плохо, он хватается за стол рукой, чтобы не упасть. Потоцкий подбегает к нему.

         П о т о ц к и й. Князь, откуда у тебя этот чай?..

         И е р е м и я (хрипло). Угостил из солдат кто-то...

         П о т о ц к и й. Кто?!

Иеремия хватается ладонями за грудь, вскарабкивается на стол и перестает двигаться. В соседней комнате всё еще видно сидящего за столом и размышляющего президента.

         П о т о ц к и й. Князь! Что с тобой?! Лекаря сюда! Немедленно! Лекаря!

В комнату вбегает лекарь. Он расстегивает ворот шубы князя и стучит ему по щекам. Прислоняет ухо к его груди.

         Л е к а р ь (в ужасе). Не бьется!

         П о т о ц к и й. Что? Что ты говоришь?!

         Л е к а р ь. Помер князь...

         П о т о ц к и й. Кто чай принес князю?!

         Л е к а р ь (не находя себе места). Это кто-то, из казаков переодевшись в мундир наш, угостил князя чаем... Отравили Ярёму, ой го-о-оре!..

Взволнованный Потоцкий ходит по кабинету взад-вперед, а лекарь старается оживить князя.

Во второй комнате к Януковичу входит Советчик.

         С о в е т ч и к. Виктор Федорович, нужно действовать. Ситуация более, чем критическая.

         Я н у к о в и ч. Что посоветуешь?

         С о в е т ч и к. Нужно найти в себе силы ввести на площадь войска и установить в Украине военное положение. Это единственный способ остановить радикалов и предотвратить переворот.

Входит Лже-советчик по-прежнему в своем пиджаке цветов американского флага. Он улыбчив, весел и спокоен.

         С о в е т ч и к (Лже-советчику). Выйдите, пожалуйста. Я разговариваю с президентом!

         Л ж е - с о в е т ч и к. Виктор Федорович, ничего страшного и серьезного не происходит, уж поверьте мне!

         С о в е т ч и к. Вы что говорите?!

         Л ж е - с о в е т ч и к. Я две минуты назад разговаривал по телефону с вице-президентом Америки Джо Байденом. Он вместе с европейскими лидерами убедительно указывает не применять силу.

         С о в е т ч и к. Да они никто, чтобы указывать! Виктор Федорович, указания Байдена и прочих - есть прямое вмешательство во внутренние дела Украины!

         Я н у к о в и ч. Дайте подумать. Минутку дайте.

Он задумался. Советчик судорожно кусает ногти, а Лже-советчик продолжает улыбаться.

В первой комнате Потоцкий и лекарь сидят возле тела князя.

         Л е к а р ь. Вот и нет больше князя нашего! Испустил дух великий человек!

         П о т о ц к и й (всхлипывая). Нет князя...

        

Из стола, возле тела (словно из самого Иеремии) выходит призрак князя. Его никто не видит, призрак начинает ходить кругами по комнате.

         П о т о ц к и й. Какой воздух тяжелый...

         Л е к а р ь (нюхая воздух). Да, пан гетман... Словно мертвецы ходят. На войне всегда так.

         П о т о ц к и й. Нужно вынести тело князя, пока сюда не ворвались казаки или, еще чего хуже, татары, и не осквернили покойного нашего воеводу.

В комнату входит гробовщик.

         П о т о ц к и й. О, гробовщик! Как нельзя кстати.

         Г р о б о в щ и к (падает на колени и рыдает). Ой, боже мой! Пресвятая дева Мария, матерь господня! Царство небесное, прими батюшку нашего, князя Ярёму!

         Л е к а р ь. Потом помолишься!.. Надо вынести князя!

Лекарь и гробовщик выносят покойного князя Иеремию. Потоцкий остается в комнате сам наедине с призраком, который беспокойно всё ходит кругами.

Во второй комнате продолжается напряженная беседа.

         С о в е т ч и к. Виктор Федорович, вы с нами?

         Я н у к о в и ч. Цыц! Думаю я!

Призрак Иеремии прислоняется ухом к проходу между двумя комнатами и любопытно заглядывает в неё, а затем и полностью переходит во вторую комнату, тем самым перейдя в XXI столетие.

         С о в е т ч и к (сам себе). Какой воздух тяжелый!.. Во время революций и переворотов всегда так...

Призрак Иеремии подходит сзади к Януковичу и берет руками его за голову. Глаза Януковича закрываются.

         П р и з р а к И е р е м и и (громко отчаянно шепчет последние слова князя). Не хотел я кровопролития... Не хотел я кровопролития!..

         С о в е т ч и к. Виктор Федорович, вы в порядке? Я убедительно настаиваю пока еще не поздно установить военное положение.

         П р и з р а к И е р е м и и. Я не хотел кровопролития!.. Я не хотел кровопролития!..

Янукович решительно встает, отряхивается и мотает головой, словно после тяжелого сновидения.

         Я н у к о в и ч. Ух! Как будто слышал кого-то! Что вы мне тут шепчите в уши?!

Советчик и лже-советчик переглядываются.

         Я н у к о в и ч. В общем... Не хочу я кровопролития. Не хочу кровопролития. Войска вводить не будем. А милицию нужно убрать.

         Л ж е - с о в е т ч и к. Отличное решение, президент! Взвешенное решение разумного человека!

         С о в е т ч и к (хватаясь за голову). Но ведь как так-то?! Ведь будет куда более сильное кровопролитие!

         Я н у к о в и ч. Силу против митингующих применять не будем. (обращается к лже-советчику) Пошли, я переговорю по телефону с Байденом. Что ты говоришь, он мне там указывал делать?..

Янукович, лже-советчик, а следом за ними и призрак Иеремии удаляются.

В первой комнате остается терзаемый своими мыслями гетман Потоцкий, во второй не менее разбитый советчик.

         С о в е т ч и к. Каждый раз... Каждый раз, когда Украина делает новые шаги в направлении своей мечты, каждый раз, когда она выбирает стиль и форму, с которым идет к этой мечте!..

         П о т о ц к и й. Когда она решает через кого нужно будет переступить и кем пожертвовать...

         С о в е т ч и к. Каждый раз, когда она уверена, что это впервые в ее истории, что это - революция...

         П о т о ц к и й. Эволюция...

         С о в е т ч и к. Когда молодежь думает, что именно они впервые стали свидетелями нового исторического шага, а старики радуются, что им удалось дожить до момента истинного рассвета...

В первой комнате распахивается дверь и десяток сабель оказываются направлены в сторону Потоцкого. Слышно голоса и смех: "Договора сьогодня не підписуєм! Шабля - наш договір!" Во второй комнате дверь тоже резко открывается и несколько автоматов прицеливаются в советчика. Слышно голоса: "Вот и всьо, совэтчик! Вот и політіка! Автомат тепер політіка!"

Потоцкий вздыхает и достаёт саблю, поправляя изорванный мундир.

Советчик достает пистолет и поправляет волосы, гордо подняв голову.

         П о т о ц к и й. Каждый такой раз, мощнейшая сила во вселенной Время.

         С о в е т ч и к. И свирепый ресурс этой силы Память предстают пред лицом новых перемен, напоминая, что это лишь "Каждый раз".

         П о т о ц к и й. И что он уже был однажды и прекратился также незаметно, как родилось это первичное грешное бездействие.

         С о в е т ч и к. Ставшее началом этого нового...

         П о т о ц к и й. Старого.

         С о в е т ч и к. Рассвета, после которого, вопреки ожиданиям, наступает...

         П о т о ц к и й   и   С о в е т ч и к. Ночь.

Гаснет свет под внезапно обрушившиеся звуки звона сабель и хлопков автоматной очереди.

Занавес.

Послесловие или от автора

         Работая над данным произведением, я не ставил перед собой задачу осмеивать память поистине великого военного деятеля Речи Посполитой князя Иеремию Вишневецкого.

         Нерешительная и роковая бездейственность князя Иеремии по отношению к Богдану Хмельницкому в начале судьбоносного для Польско-литовского государства периода, занимает лишь малую часть жизни и профессиональной деятельности князя. Истинный его характер, известный как характер человека храброго, решительного и воинственного, упущен в моем произведении сознательно для максимально острой концентрации внимания читателя над главной моралью пьесы: "Историей движет не только храброе действие, но и трусливое бездействие".

         Бесспорно, несвоевременное противостояние нарастающей силе восставших и обезумевших - было одной из главных причин итогового поражения. Требования и просьбы Богдана Хмельницкого были незначительны - вернуть его земельный участок и украденную возлюбленную. Если бы князь не ставил свою гордость и амбиции в один ряд с делами государственной важности, то, скорее всего, сохранил бы целостность Речи Посполитой.

         Аналогично обстоит дело с "героем из соседней комнаты" - Виктором Януковичем. Я не преследовал цель раскрыть мужественные стороны героев лишь по тому, что в целом, с точки зрения истории целых государств и их народов, личные качества князя Иеремии и Виктора Януковича не сыграли той исторической роли, какую сыграла их халатность и политическая бездейственность.

         Занимательно, что князь Иеремия Вишневецкий остался навеки запечатлён в истории Речи Посполитой как человек одиозный и противоречивый, с его именем связывают необыкновенную кровожадность. Образ этого представителя своего времени до того стал жертвой историографических и литературных традиций, что во внимание всегда попадает его жестокость, а не колоссальный прогресс в освоении украинских земель. Да, князь Иеремия один из первых осваивал украинскую землю и стал на удивление одним из самых лютых врагов украинского народа. Вспоминается премьер-министр Николай Азаров. Знакомо, не так ли?

         Вернемся к корректности героев пьесы и реальных исторических личностей, которые за ними стоят. Действующие лица "Князь Иеремия" и "Янукович" - скорее не столько соответствующий своему имени предводитель польско-литовских войск и экс-президент Украины, сколько их ошибки, одухотворенные в героях пьесы. Подтверждением тому в тексте является призрак князя Иеремии - душа, единой мыслью и убеждением которой было добродетельное, но роковое "Я не хотел кровопролития..."

         Загадочные герои пьесы "Советчик" и "Лже-советчик" - о ком именно речь? Каждый из них является совокупностью определенных государственных деятелей из окружения президента.

         Советчик - человек призывающий президента принять верное решение, близок к экс-главе Министерства внутренних дел Украины Виталию Захарченко. Но, экс-глава МВД покинул в итоге страну, наш же советчик остался, героически приняв смерть. Погибшим, Советчик, олицетворяет ту часть населения бывшей восточной Украины, которая также ожидала от президента верное решение, но в итоге погибла в масштабном гражданском конфликте.

         Лже-советчик представляет собой всю предательскую часть окружения экс-президента, в особенности главу администрации президента Сергея Лёвочкина. Он нарочно отдал 1 декабря 2013 года приказ о "силовом разгоне студентов", тем самым раскачав ситуацию искусственно.

         В конце февраля 2014 года тогдашний вице-президент Соединенных штатов Джо Байден и европейские лидеры действительно звонили Януковичу, требуя не применять силу.

         В конце 2016 года Виктор Янукович заявил на пресс-конференции в Ростове-на-Дону, что был нерешителен и "не мог пойти на кровопролитие". Бывший президент подчеркнул, что, если бы мог отыграть всё назад, то все равно не смог бы и сейчас принять такое решение. По всей видимости, на пресс-конференции президента Януковича всё еще держал за голову призрак польского воеводы.

         Также, работая над данным произведением, не преследовалась цель оспорить важность такого вехового для истории Украины события, как Переяславская рада. Но, чрезмерно возвышать и переоценивать этот вассальный договор с Москвой, тоже, на мой взгляд, не стоит. И вот, почему.

         Во-первых, почерк с которым запорожское войско достигало своих целей, известен истории как почерк нечеловеческий, жестокий, варварский. Борьба с поляками и литовцами как борьба против католиков и против предательства православной веры - факт, очевидно, такой же раздутый как и борьба на майдане против застоявшегося коммунизма. Большинство запорожских казаков настолько же были неосведомленными в разнице между двумя ответвлениями христианства, насколько большинство гостей и участников революции в Украине не были осведомлены в том, что вообще такое коммунизм. Это можно смело считать объективной правдой, даже не вдаваясь в такие детали как, к примеру, то, что большинство "борцов за Украину" были рождены значительно позднее прекращения существования Советского Союза. Движимый народом повстанческий угар и идеология создавшая его - вещи кардинально разные.

         Во-вторых, называть Переяславскую Раду и восстание казаков Великим Актом воссоединения двух народов - русских и украинцев, означает с таким же успехом признать воссоединение украинской культуры и татарской орды, чего делать не принято. В таком случае нарушается последовательность суждений.

         В-третьих, отмечу, что это историческое событие рассматривается двояко: с одной стороны как эпохальное соединение русского и украинского народов (для сторонников дружбы двух стран); с другой стороны - как предательство Украины Богданом Хмельницким (для сторонников вражды между странами). Обе эти позиции есть, на мой взгляд, не полностью корректными, если не сказать некорректными полностью. Богдан Хмельницкий не называл себя украинцем. Ни разу за всю свою жизнь. Исторические личности, участвующие в заключении Переяславского договора, тоже не называли себя украинцами. Они считали себя "русинами", писали о себе они как "войско запорожское". Понятие и термин "украинец", применяемое к народу, заселявшему тогда эту землю - гипотетика, результат невежественной проекции "идеологии сегодняшнего дня" на события XVIIстолетия. Называя запорожских казаков "украинцами", мы должны понимать, что мы говорим о гипотетических украинцах, которые на самом деле "запорожцы", которые на самом деле "русины". Подобная украинизация прошлого, как допущение, имеет право жить с литературной точки зрения, но строго неприемлема в профессиональном анализе исторических событий.

         Тем не менее, это допущение я принял в своем произведении, проводя очевидную параллель между событиями давних времен и событиями наших с вами дней.

                                                                                     Владимир Вайсман, специально для BUZINA.ORG