В течение последних нескольких месяцев доводится читать или слышать от ряда своих киевских знакомых удивленные, разочарованные, возмущенные комментарии по поводу текущих и недавних событий — тех самых, которые с завидной регулярностью наполняют наши новостные ленты. Отпилили ногу коню на памятнике. Мусолят пресловутый законопроект № 5670 (тот самый, который практически запрещает использование русского языка иначе как на кухнях). Переименование улиц приобрело характер идиотского фарса. Запретили российские социальные сети...

Но волнуют тех, о ком я говорю, не только события, а и нечто новое, чего они раньше вроде бы не видели. Карающий меч обрушился не только на коня Щорса и улицу Кутузова, но уже и лично на этих людей. Их теперь регулярно обзывают «ватой», московским отребьем и т.д. и т.п. При том, что в реальности эти люди — что называется, горой за Украину.

Более того.

Они в еще хорошо памятном 2014 году гордо называли себя русскоязычными бандеровцами. А те из них, кому происхождение позволяет, еще элегантнее — жидобандеровцами.

И вот теперь оказалось, что они какие-то неправильные бандеровцы. Смеют, видите ли, говорить на языке оккупанта, поднимать свой робкий голос в защиту коммунистических памятников, что-то там вякать о свободе доступа к информации — и это в то самое время, когда партия, правительство и весь совет... простите, украинский народ в едином порыве клеймит, разоблачает и сокрушает.

Три года назад, когда центральную киевскую площадь «украшал» огромный портрет Бандеры, в ответ на свои робкие попытки посеять в прозелитах сомнения: дескать, как же вы можете «болеть» за этого персонажа?... ведь его единомышленники, дай им волю, живо подняли бы вас, в качествемоскалей, на ножи!.. «русскоязычный бандеровец» — это примерно то же, что «идишеязычный член НСДАП»! — я получал ответы, как правило, вежливые, но сводившиеся к тому, что я мало что понимаю в бандеровцах и собственно Бандере. Это ж символ! — с уверенностью внушали мне. Символ той самой-самой правильной Украины, которую мы вот сейчас построим, все разом, украиноязычные в тесном союзе с русскоязычными. То есть: это, мол, не тот Бандера, который ксенофоб, террорист и сторонник тоталитарного режима, а тот, который воплощение безусловного и всеобъемлющего равноправия, демократии и где-то даже борьбы с коррупцией. В общем, «не той тепер Миргород, Хорол-рiчка не та». Только в хорошем смысле.

Этот, с позволения сказать, дуализм (по-хорошему, здесь следовало бы употребить медицинский термин, но воздержусь) в образе упомянутого персонажа — как мне кажется, прямой родственник еще одного дуализма. Того, в рамках которого одни и те же люди: а) утверждали (как правило, в ответ на «наглые происки» с северо-востока), что никаких бандеровцев в Украине нет, есть только нормальные люди, и б) с гордостью, как уже сказано, называли сами себя бандеровцами.

И вот, кажется, потихоньку наступает прозрение.

Прозрения обычно бывают запоздалыми. Это — не исключение. И тем не менее к некоторым наконец приходит понимание. Что налицо ксенофобия, как и было сказано. Что возведенные в ранг государственной политики нетерпимость к инакомыслию и стремление к контролю информационных потоков, приправленные соусом вооруженной борьбы за правое дело — это как раз и есть тоталитаризм. Что под видом декоммунизации нам преподносят всего-то попытку удовлетворить собственные комплексы неполноценности. Желание, уж простите, воцариться в качестве «перших хлопцiв на селi».

Само по себе прозрение — новость хорошая. Ксенофобам и приверженцам тоталитаризма теперь станет чуточку сложнее. Но в целом, честно говоря, я не обуян оптимизмом.

По идее, на следующей стадии прозрения те, кто хоть как-то умеет видеть причинно-следственные связи, должны, по мере осознания, в какой... я хотел сказать, на какой глубине они оказались, прийти, соответственно, к пониманию более глубинных причин происходящего. Более глубинные — это (в частности) более ранние по времени. До пресловутого 2014-го года. А именно:

— кто-то, возможно, поймет, что десять-пятнадцать лет назад, аплодируя вырубанию под корень русских школ в Киеве, он тем самым пилил сук, на котором сидел;

— еще кто-то может осознать, что, категорически соглашаясь с тезисом: «Конечно, государственный язык должен быть только один! Русскому языку, как и мне, русскоязычному, никто и ничего не угрожает и угрожать не может!» — он активно заливал бетон в фундамент, на котором теперь и стоят те, кто обзывают его, русскоязычного, агентом Кремля (иных не только обзывают, но уже и конкретно угрожают. Бить — скоро начнут);

— у кого-то мелькнет мысль, что, возможно, зря он, абсолютно русскоязычный от рождения, назвал в переписи 2001 года своим родным языком украинский... ведь это он, именно он помог сконструировать утверждение «родной язык 75% киевлян — украинский» (возможно, не 75, а 80 или 85: наизусть не помню, а искать лень — всё равно эта цифра так же относится к реальности, как тезис о происхождении санскрита от украинского), которым теперь его же и прижимают к стенке, как только он посмеет сказать слово в защиту своего реального родного языка;

— есть и еще более фундаментальные причины, до понимания которых кто-то может дойти, но озвучивать их я здесь не рискну, поскольку по нынешним украинским законам за это положен вполне конкретный тюремный срок.

Однако, по-моему, уже поздно. Тех, кто прозрел, слишком мало, они слишком пассивны — это вам не «активисты» — а плещутся они в конформистском болоте, которое и на любые последующие шаги будет задавать единственный вопрос: «Веревку самим приносить или профсоюз обеспечит?».

Да, вероятно, это болото потихоньку, местами будет подсыхать — просто потому, что понадобятся новые жертвы. Когда окончательно разберутся с русскоязычными, а лучше жить от этого, естественно, не станет — возьмутся за... не знаю, кто будет следующим, но возможностей масса: тех, кто говорит по-украински, но с акцентом; тех, кто хотя бы раз в жизни был в Москве; тех, кто не сможет документированно доказать, что минимум сто раз прокричал «Хто не скаче, той москаль!»; тех, кто официально не отрекся от родственников в России; «далее везде». Среди этих новых категорий козлов отпущения и появятся те, кто, в свою очередь, задумаются. Но я не вижу, каким образом из них слепится критическая масса.

Разумеется, я хотел бы ошибаться.

Денис КОРОНИН, специально для BUZINA.ORG